Добавить в моё избранное
42 мин, 51 сек 8370
Сначала они могли бы поработить жителей близлежащей местности, а затем, по мере своего размножения, — всю планету. Люди могут быть либо уничтожены полностью, либо сохранены в качестве вспомогательной рабочей силы, в то время как новоявленная раса насекомых будет строить города и храмы, и, наконец, возможно, построит огромные многомерные врата, которые сами по себе позволят Азатоту войти в эту вселенную в своей первоначальной форме.
Таким образом, определилась окончательная цель культа. Для насекомых стало большим ударом, когда местный культ стали преследовать за колдовство, и всех его членов казнили. Хуже того, стало известно, что поляна была нечестивым образом связана с этим колдовством, так что те, кто жил где-то рядом с ней, быстро переехали в более здоровую обстановку. Насекомые могли бы телепортироваться, если бы не какая-то составляющая атмосферы, которая мешала этому; это же препятствие не позволяло существам летать на большие расстояния. Поэтому они отказались от идеи телепортации храма и стали использовать существ из Ксицлотла для охраны поляны в дневное время, когда насекомые поклонялись своему богу. Этих ксицлотлиан они на своём языке называли «дневными стражами» и поручили им загонять на поляну неосторожных путников, забредших в лес. Немногих удалось им заманить в конус, который насекомые пытались использовать в качестве основы для нового культа, что они предварительно планировали создать, но безуспешно. Тот молодой человек, попавший на поляну, о которой рассказывала легенда, был первым за многие годы, и оказался таким нерасположенным к общению субъектом, что попытки заставить его подчиниться привели лишь к его полному безумию. После его визита единственным человеком, который действительно был захвачен одним из насекомых-паразитов, стал я.
Вот таким образом история насекомых из Шаггаи дошла до нынешнего момента. На минуту я задумался о том, какие воспоминания, загруженные в мой мозг, проявятся дальше, но почти сразу же после этого я узнал, что это будет. Насекомое решило сделать высшее откровение — оно собиралось раскрыть одно из своих тайных воспоминаний о посещении нижних частей храма.
И тут же существо оказалось в верхней части конуса, лёжа на серой металлической плите в своей комнате. В тот момент оно проснулось, почувствовав восход солнца снаружи, а затем вытянуло ноги и соскочило с плиты, направившись к раздвижной двери. Оно вставило кончик своей ноги в одну из ямок на двери и отодвинуло её, обернувшись, чтобы посмотреть на пустую полукруглую камеру и мигающий свет над плитой, установленной там, чтобы гипнотизировать жильца и быстро вводить его в сон.
Насекомое присоединилось к ритуальной процессии своих собратьев, которые готовились спуститься в нижние помещения. Идущие во главе процессии несли длинные заострённые стержни из всё того же серого металла, в то время как остальные держали части трупа уроженца Ксицлотла. Казалось, стержни вынуждали тайного обитателя вернуться на место, когда он слишком жаждал жертв; единственное, что сейчас могли предложить насекомые, было бы расчленённое безликое существо из рабочих, которое стало слишком слабым, чтобы быть и далее полезным.
Приспосабливая своё оружие, руководители процессии двинулись вниз по наклонному спиральному коридору. Моё существо, пристально глядя вперёд, как предписано, последовало за ними, неся несколько отрубленных щупалец, как подношение. Они прошли по серому коридору, не замечая на стенах барельефы, изображающие обитателей пещер и руин на дальних мирах. Они также не стали обходить стороной клетки с рабочими ксицлотлианцами, даже когда те бились об двери и в беспомощной ярости вытягивали свои щупальца, ощущая части своего товарища-раба. Проходя через комнату воспоминаний, где насекомые хранили безглазый труп одного экземпляра от каждой расы, подчинённой им, процессия тоже не стала оборачиваться. Первая остановка в их ритуальном шествии состоялась у резных дверей внутреннего святилища храма, над которыми были изображены определённые картины. Перед дверьми каждый участник процессии обернул своё туловище крыльями и на мгновение простёрся ниц. Затем стоявшее впереди существо-насекомое вытянуло свои сложенные усики и схватилось за выступ на поверхности двери. Поколебавшись мгновение, согласно ритуалу, оно всеми тремя ртами произнесло в унисон три незнакомых слова и затем открыло дверь.
Первым объектом, который появлялся в поле зрения, когда входная дверь сдвигалась в сторону, была приземистая шестиметровая статуя, отвратительно детализированная фигура, которая не напоминала ничего даже отдалённо похожего на гуманоида. В мой мозг тут же пришла информация, что этот объект представлял бога Азатота — Азатота, каким он был до своего изгнания Вовне. Но глаза моего информатора быстро отвернулись от чуждого колосса к огромной двери позади него — дверь была окаймлена миниатюрными изображениями насекомых, все указывали на что-то за этой дверью.
Таким образом, определилась окончательная цель культа. Для насекомых стало большим ударом, когда местный культ стали преследовать за колдовство, и всех его членов казнили. Хуже того, стало известно, что поляна была нечестивым образом связана с этим колдовством, так что те, кто жил где-то рядом с ней, быстро переехали в более здоровую обстановку. Насекомые могли бы телепортироваться, если бы не какая-то составляющая атмосферы, которая мешала этому; это же препятствие не позволяло существам летать на большие расстояния. Поэтому они отказались от идеи телепортации храма и стали использовать существ из Ксицлотла для охраны поляны в дневное время, когда насекомые поклонялись своему богу. Этих ксицлотлиан они на своём языке называли «дневными стражами» и поручили им загонять на поляну неосторожных путников, забредших в лес. Немногих удалось им заманить в конус, который насекомые пытались использовать в качестве основы для нового культа, что они предварительно планировали создать, но безуспешно. Тот молодой человек, попавший на поляну, о которой рассказывала легенда, был первым за многие годы, и оказался таким нерасположенным к общению субъектом, что попытки заставить его подчиниться привели лишь к его полному безумию. После его визита единственным человеком, который действительно был захвачен одним из насекомых-паразитов, стал я.
Вот таким образом история насекомых из Шаггаи дошла до нынешнего момента. На минуту я задумался о том, какие воспоминания, загруженные в мой мозг, проявятся дальше, но почти сразу же после этого я узнал, что это будет. Насекомое решило сделать высшее откровение — оно собиралось раскрыть одно из своих тайных воспоминаний о посещении нижних частей храма.
И тут же существо оказалось в верхней части конуса, лёжа на серой металлической плите в своей комнате. В тот момент оно проснулось, почувствовав восход солнца снаружи, а затем вытянуло ноги и соскочило с плиты, направившись к раздвижной двери. Оно вставило кончик своей ноги в одну из ямок на двери и отодвинуло её, обернувшись, чтобы посмотреть на пустую полукруглую камеру и мигающий свет над плитой, установленной там, чтобы гипнотизировать жильца и быстро вводить его в сон.
Насекомое присоединилось к ритуальной процессии своих собратьев, которые готовились спуститься в нижние помещения. Идущие во главе процессии несли длинные заострённые стержни из всё того же серого металла, в то время как остальные держали части трупа уроженца Ксицлотла. Казалось, стержни вынуждали тайного обитателя вернуться на место, когда он слишком жаждал жертв; единственное, что сейчас могли предложить насекомые, было бы расчленённое безликое существо из рабочих, которое стало слишком слабым, чтобы быть и далее полезным.
Приспосабливая своё оружие, руководители процессии двинулись вниз по наклонному спиральному коридору. Моё существо, пристально глядя вперёд, как предписано, последовало за ними, неся несколько отрубленных щупалец, как подношение. Они прошли по серому коридору, не замечая на стенах барельефы, изображающие обитателей пещер и руин на дальних мирах. Они также не стали обходить стороной клетки с рабочими ксицлотлианцами, даже когда те бились об двери и в беспомощной ярости вытягивали свои щупальца, ощущая части своего товарища-раба. Проходя через комнату воспоминаний, где насекомые хранили безглазый труп одного экземпляра от каждой расы, подчинённой им, процессия тоже не стала оборачиваться. Первая остановка в их ритуальном шествии состоялась у резных дверей внутреннего святилища храма, над которыми были изображены определённые картины. Перед дверьми каждый участник процессии обернул своё туловище крыльями и на мгновение простёрся ниц. Затем стоявшее впереди существо-насекомое вытянуло свои сложенные усики и схватилось за выступ на поверхности двери. Поколебавшись мгновение, согласно ритуалу, оно всеми тремя ртами произнесло в унисон три незнакомых слова и затем открыло дверь.
Первым объектом, который появлялся в поле зрения, когда входная дверь сдвигалась в сторону, была приземистая шестиметровая статуя, отвратительно детализированная фигура, которая не напоминала ничего даже отдалённо похожего на гуманоида. В мой мозг тут же пришла информация, что этот объект представлял бога Азатота — Азатота, каким он был до своего изгнания Вовне. Но глаза моего информатора быстро отвернулись от чуждого колосса к огромной двери позади него — дверь была окаймлена миниатюрными изображениями насекомых, все указывали на что-то за этой дверью.
Страница
10 из 12
10 из 12
