Мертвые

Светленькая поняла, что может свободно двигать головой, тогда как все ее тело было накрепко при-вязано к чему-то огромному, находясь в вертикальном положении. Девушка посмотрела на свою правую руку и, когда увидела короткий кровоточащий обрубок, моментально все вспомнила. С ее онемевших губ сорвался отчаянный вопль, разнесшийся звонким эхом в пустом помещении.

Светленькая вспомнила звук, с которым взорвалась ванна. Кровь на языке. Свет, ударивший в глаза, как и сейчас.

И больше ничего.

Теперь девушка могла осмотреть себя. Боли в искалеченной руке теперь она не чувствовала. Не чувствовала ничего. Ее ноги и руки разведены в стороны, пристегнуты плотными кожаными ремешками к металлическим столбикам, из которых торчат короткие штырьки, впивающиеся в плоть. Но и там никаких ощущений. По животу пущен более широкий ремень, прикрепляющий тело к… колесу.

Это колесо. Огромное стальное колесо. И вот теперь Светленькая ощутила холод прикосновения металла к коже. Она голая. Девушка полностью обнажена, кожей живота она чувствует прикосновение холодного обтягивающего ремня, спиной ощущает металлические прутья на колесе. Ее длинные волосы касаются оголенных плеч, щекоча кончиками кожу. А прожектора все также бьют в лицо ярким светом. Светленькая дергается, кричит, но все без толку.

Но вот гаснет один из прожекторов, беззвучно, безо всякого щелчка. За ним другой, третий… сколько их?

Гаснут все светящиеся диски, повисшие в воздухе. Затем они растворяются, и все вокруг тонет в нежном красноватом свечении, идущем откуда-то снизу.

Светленькая, оглянувшись по сторонам, заметила облака тумана в красноватом зареве. Никаких стен, только темнота, сгущающаяся вдали, и пар, достигающий ее тела.

Ни пола, ни потолка.

— Где я? — выкрикнула девушка.

Голос ее отозвался эхом.

— Здесь есть кто-нибудь?

И снова эхо в ответ.

Внезапный холод сковал тело Светленькой, ее затрясло, а затем что-то теплое коснулось внутренней стороны ее правого бедра. Рефлексивно девушка попыталась дернуть ногой, но не смогла. Ремни не уступили и сантиметра. Она взглянула вниз, но ничего не смогла разглядеть. И в это время все тело Светленькой пронзила адская боль. Нечто теплое и вязкое медленно проникало в нее, нечто длинное и широкое. Девушка чувствовала, как тянет и жжет между ног, но ничего не могла с этим поделать, она бы извивалась, словно зверь в клетке, если бы могла пошевелиться. На одно мгновение Светленькой показалось, что вновь зажглись

ослепляющие прожектора, что колесо сорвалось и на бешеной скорости летит вниз, в бездну, что нечто, пробравшееся в ее тело, пытается выбраться наружу,

буравя живот… показалось, будто миллионы микроскопических иголок воткнулись в ее тело, в каждую пору… и каждая ее пора кровоточит…

И райские благовония зависли в воздухе.

Когда ее тело стало плавиться, словно воск, плавиться точно так же, как плавилась кожа той девочки, что лежала в ванне.

Левый глаз девушки вывалился, вся ее щека оползла вниз с шипением и горьковатым дымком. Ее лицо таяло, в нем образовывались чернеющие ямки, куда проваливались кожа и кости. Из отверстий в теле выходил дымок с запахом пряностей. Волосы осыпались, словно елочные иголки. Груди поползли вниз, а оба ее стеклянных зрачка прилепились на их место. И она видела. Светленькая могла видеть.

И никакой боли.

Перед мысленным взором пронеслась Тельза, со словами:

— Поверьте мне, там лучшее место на Земле…

И эхо:

… поверьте мне… поверьте мне… мне… мне… мне…

… там лучшее… там лучшее… лучшее…

… место… место…

… на Земле… на Земле…

Светленькая ничего не чувствовала. Она увидела свою подругу, та стояла напротив нее, скривив губы в усмешке.

— Я знаю, ты хочешь этого, сраная сосалка! — выкрикнула Темненькая, завизжала диким животным голосом и постепенно растаяла в воздухе, обратившись в пар.

Тело, висящее на стальном колесе, полностью расплавилось, обратившись в бесформенный кусок воска. Светленькая могла наблюдать собственное растекающееся тело, окутанное дымом, со стороны, ее глаза все видели, ее нос вдыхал запах паленого мяса и пряностей, запах плавящегося воска. Она видела свое тело, прикованное к огромному колесу, висящему в воздухе. Вокруг пустота и только громадное колесо с плавящимся на нем телом девушки. Она не могла дать оценку

своему состоянию, знала лишь, что так, видимо, ощущает себя человек после смерти. Точнее, его душа.

Темно.

Только редкие глухие удары сердца, пробивающиеся сквозь монотонное гудение приборов, которые поддерживали угасающую искру в теле молодой искалеченной девушки.

— Что ты задумал? — подал голос медбрат, глядя полными ужаса глазами на своего друга-патологоанатома.