Добавить в моё избранное
48 мин, 18 сек 9351
И тут до него дошло, что шофёр с ним разговаривает с самого начало пути:
— … так это колхоз находился в километрах 3 отсюда. И вот она тогда к Гришке на случку пошла. Да и пропала. А через неделю её нашли. Её оказывается по дороге волки задрали. Жалко бобёху. Справная была. И как не кто капусту тушёную готовила. А охотник наш Максим, что нам раньше зайцев носил, вообще умер глупо. Вот не поверишь чужак. Чистил, значит, ружьё, а патрон забыл. Да тот кааак даст ему в пузо. Ну и короче истёк он весь кровью. Хоть и дурак на весь шарабан был, да только жалко. Помню в лавку к нему придёшь, а он тебе вместо здрасти-Бартер. Ты ему Мася рябчик под сметанку есть. А он заладит — бартер да бартер. И вот пока ему поллитры не всучишь, хуй тебе, а не рябчика. Да и эти тоже мелкие надоели. После аварии всякую херню давай тварить, то куклам бошки по отрывают и везде понавешают. То ладошками грязными все стены заляпают. А с недавних пор, тотемы из перьев везде повтыкали. Это игры у них такие. Очертят территорию, о потом в догонялки играют. Помню как то они двоих наших догнали шоферов так считай чудь до смерти не защекотали. Егорку жалко. Нормальный парень был. Не дурак выпить. Да и анекдотов уйму знал. Идём на первомай, а он как начнёт в шутку секретарей называть. Генсек ЦК КПСС Украины-Иван Залупа. Президент дружественной Мексики-Хуило Пидрейрос. Генсек Арянской ССР-Товик Канчилаян. И все ржут. И хохлы, и армяне. Всё же в шутку. Только мексиканцев у нас не было. А на следующий раз он новых придумывал. Весёлый парень был. Только вот Алка его не выдержала, да и ушла от него к физику-атомщику какому то. Ну тот совсем замкнутый стал. Пил пуше прежнего и не с кем не общался. Да так пил, что сам себя забывать начал. Глаза туманные, что не спросишь мычит или чушь городит. А потом его и вовсе мёртвым нашли. Вздёрнулся он. Да так не удачно, что когда уже помер, верёвка не выдержала и оборвалась. И ему же мёртвому ногу поломало. Так и хоронили одна нога длинней другой. А Алка Шухевич что? Её костлявая тоже не обошла. Не её, не мужа нового, не дочку Алису. Как авария на Чернобыле произошла, так Алла в числе первых была. Она врачом в госпитале была куда первых облученных привозили. А первым кто умер, на её руках был новых муж физик. Так она не смогла спасти своего мужика, решила хоть другим помочь. А Алиска, девчонка 17 лет, везде как хвост с матерь. Тоже хотела как мать врачом быть. Короче хапнули они радиации. И всё. Померли. Смотришь лежат бледные, холодные, но красивые как в жизни. Так и похоронили её как невесту. В белом платье и серебряным колечком па безымянном пальце. Так ей весь гроб цветами закидали. Аж дух от цветов стоял. А ещё у нас старик хороший был. Один из последних старожилов был. Всех пережил. Дед Тимофей. Уже горбатый от старости был. Сядет возле гостинице на лавку. Выпьет. И плачет. Всё причитал. «Молодые ушли, а я старый живу». Так и призвал костлявую. Как то напился и спускаясь со второго этажа, шандарахнулся. Да так, что глаза в разлёт пошли. Так и хоронили, горбатого и косоглазого. Жалко, а то Афасасеч всю Великую Отечественную прошёл. А тут по пьяне, да с лестницы. Ай. Значит судьба такая. — и он махнув рукой, замолчал.
Антон молчал, не решаясь завести разговор. Но водитель спустя несколько минут заговорил сам:
— Да если честно чужак, я сам не умнее не разу. С лет 14 не дурак выпить. Сам же знаешь. Раньше как пошли в сельский клуб, а с собой бутыль самогону. Шахним и весело. Но так о чём я? А вот … вспомнил. Ну дрались мы один раз с шоферам в три сраки, а уазик чинить надо. — и он хлопнул левой рукой, что он высунул из окна, по двери с обратной стороны-А в глазах не то что двоится, там четырится, да кого пятирится! Залез я значит под него. Да пока пьяный вошкался домкрат подбил. А как в аккурат надумал вылезти. Ну короче, он мне всем весом на грудь и упал… А потом я умер-в воздухе повисла гробовая тишина.
Антон взглянул в зеркало заднего вида, что было под углом направлено на водителя. Парень от испуга задержал воздух, а холодная дрожь прошла волной по его телу. Но крик он сумел сдержать…
На мертвенно-белом лице не малейшего намёка на жизнь, а вместо глаз-две огромные чёрные пустоты.
— Уезжай… — сухо произнёс водитель.
Всю оставшуюся дорогу шофёр молчал. А Антон не мог прийти в себя. Его сковал страх. Он боялся повернутся в сторону. Боялся, что водитель взглянет на него своими чёрными пустотами вместо глаз. Или того хуже. Пополнит Мёртвый город ещё одним жителем.
Ноне чего не произошло. Вскоре они приехали к вокзалу и Антон, не сказав не слова, забрав багаж, устремился на перрон, пытаясь избежать даже малейшего зрительного контакта с жителем Мёртвого города. Но вместо маленького вокзала, он наткнулся на давно разрушенную кирпичную будку, что когда то была железнодорожной кассой. Но тут же до него донёсся знакомый ему звук. Громкий гудок паровоза разрезал гулом воздух.
— … так это колхоз находился в километрах 3 отсюда. И вот она тогда к Гришке на случку пошла. Да и пропала. А через неделю её нашли. Её оказывается по дороге волки задрали. Жалко бобёху. Справная была. И как не кто капусту тушёную готовила. А охотник наш Максим, что нам раньше зайцев носил, вообще умер глупо. Вот не поверишь чужак. Чистил, значит, ружьё, а патрон забыл. Да тот кааак даст ему в пузо. Ну и короче истёк он весь кровью. Хоть и дурак на весь шарабан был, да только жалко. Помню в лавку к нему придёшь, а он тебе вместо здрасти-Бартер. Ты ему Мася рябчик под сметанку есть. А он заладит — бартер да бартер. И вот пока ему поллитры не всучишь, хуй тебе, а не рябчика. Да и эти тоже мелкие надоели. После аварии всякую херню давай тварить, то куклам бошки по отрывают и везде понавешают. То ладошками грязными все стены заляпают. А с недавних пор, тотемы из перьев везде повтыкали. Это игры у них такие. Очертят территорию, о потом в догонялки играют. Помню как то они двоих наших догнали шоферов так считай чудь до смерти не защекотали. Егорку жалко. Нормальный парень был. Не дурак выпить. Да и анекдотов уйму знал. Идём на первомай, а он как начнёт в шутку секретарей называть. Генсек ЦК КПСС Украины-Иван Залупа. Президент дружественной Мексики-Хуило Пидрейрос. Генсек Арянской ССР-Товик Канчилаян. И все ржут. И хохлы, и армяне. Всё же в шутку. Только мексиканцев у нас не было. А на следующий раз он новых придумывал. Весёлый парень был. Только вот Алка его не выдержала, да и ушла от него к физику-атомщику какому то. Ну тот совсем замкнутый стал. Пил пуше прежнего и не с кем не общался. Да так пил, что сам себя забывать начал. Глаза туманные, что не спросишь мычит или чушь городит. А потом его и вовсе мёртвым нашли. Вздёрнулся он. Да так не удачно, что когда уже помер, верёвка не выдержала и оборвалась. И ему же мёртвому ногу поломало. Так и хоронили одна нога длинней другой. А Алка Шухевич что? Её костлявая тоже не обошла. Не её, не мужа нового, не дочку Алису. Как авария на Чернобыле произошла, так Алла в числе первых была. Она врачом в госпитале была куда первых облученных привозили. А первым кто умер, на её руках был новых муж физик. Так она не смогла спасти своего мужика, решила хоть другим помочь. А Алиска, девчонка 17 лет, везде как хвост с матерь. Тоже хотела как мать врачом быть. Короче хапнули они радиации. И всё. Померли. Смотришь лежат бледные, холодные, но красивые как в жизни. Так и похоронили её как невесту. В белом платье и серебряным колечком па безымянном пальце. Так ей весь гроб цветами закидали. Аж дух от цветов стоял. А ещё у нас старик хороший был. Один из последних старожилов был. Всех пережил. Дед Тимофей. Уже горбатый от старости был. Сядет возле гостинице на лавку. Выпьет. И плачет. Всё причитал. «Молодые ушли, а я старый живу». Так и призвал костлявую. Как то напился и спускаясь со второго этажа, шандарахнулся. Да так, что глаза в разлёт пошли. Так и хоронили, горбатого и косоглазого. Жалко, а то Афасасеч всю Великую Отечественную прошёл. А тут по пьяне, да с лестницы. Ай. Значит судьба такая. — и он махнув рукой, замолчал.
Антон молчал, не решаясь завести разговор. Но водитель спустя несколько минут заговорил сам:
— Да если честно чужак, я сам не умнее не разу. С лет 14 не дурак выпить. Сам же знаешь. Раньше как пошли в сельский клуб, а с собой бутыль самогону. Шахним и весело. Но так о чём я? А вот … вспомнил. Ну дрались мы один раз с шоферам в три сраки, а уазик чинить надо. — и он хлопнул левой рукой, что он высунул из окна, по двери с обратной стороны-А в глазах не то что двоится, там четырится, да кого пятирится! Залез я значит под него. Да пока пьяный вошкался домкрат подбил. А как в аккурат надумал вылезти. Ну короче, он мне всем весом на грудь и упал… А потом я умер-в воздухе повисла гробовая тишина.
Антон взглянул в зеркало заднего вида, что было под углом направлено на водителя. Парень от испуга задержал воздух, а холодная дрожь прошла волной по его телу. Но крик он сумел сдержать…
На мертвенно-белом лице не малейшего намёка на жизнь, а вместо глаз-две огромные чёрные пустоты.
— Уезжай… — сухо произнёс водитель.
Всю оставшуюся дорогу шофёр молчал. А Антон не мог прийти в себя. Его сковал страх. Он боялся повернутся в сторону. Боялся, что водитель взглянет на него своими чёрными пустотами вместо глаз. Или того хуже. Пополнит Мёртвый город ещё одним жителем.
Ноне чего не произошло. Вскоре они приехали к вокзалу и Антон, не сказав не слова, забрав багаж, устремился на перрон, пытаясь избежать даже малейшего зрительного контакта с жителем Мёртвого города. Но вместо маленького вокзала, он наткнулся на давно разрушенную кирпичную будку, что когда то была железнодорожной кассой. Но тут же до него донёсся знакомый ему звук. Громкий гудок паровоза разрезал гулом воздух.
Страница
12 из 13
12 из 13
