Добавить в моё избранное
45 мин, 40 сек 8286
Веки её при этом были плотно закрыты, а тело слегка раскачивалось, словно в трансе.
— Подожди, я уже заканчиваю, — прошептала она, не раскрывая глаз.
«Элеонора, её зовут Элеонора»… — вспомнил Сергей. Почему вспомнил? Он же никогда этого не знал? Там, на сеансе гипноза она не представилась. Велела билетёрше деньги отдать, и всё…
— Успокойся. Ты мне мешаешь…
— Долго ещё? — Сергей никуда не торопился, просто захотелось понять, что с ним происходит.
— Пара минут, не больше.
Элеонора не разжимала губ, казалось — звук шёл из тонких прохладных пальцев, прижатых к голове Сергея.
— Это тоже гипноз, или уже чревовещание? — спросил он.
Девушка ему нравилась. И с каждой секундой всё больше. Но вот, наконец, она перестала раскачиваться, выпустила из рук его голову и открыла глаза. Сергей вздрогнул. Он смотрел на Элеонору, как завороженный, не в силах оторвать от неё взгляда. Он никогда ещё не был так очарован…
— Извини, забыла… — пробормотала она. — У тебя в роду сердечников не было? Ну, от инфарктов никто не умирал?
— Не знаю? А что?
— Ладно, придётся рискнуть. Ты только не волнуйся, хорошо?
Она обворожительно улыбнулась… на долю секунды изображение дрогнуло… и вдруг контуры его изменились…
Вопль ужаса наждаком ободрал горло Сергея раньше, чем он успел сообразить, во что превратилась собеседница. Темно-зелёный гигантский богомол двигал перед самым носом у студента двумя чёрными блестящими жвальцами величиной с оленьи рога.
Сознание парня как будто раздвоилось. Одну его часть свернуло в клубок от ужаса, как скукоживается смертельно испуганный малыш: поджимая к груди коленки, а ладошками прикрывая лицо. И одновременно — в другой части сознания — молодой учёный-естествоиспытатель жадно запоминал подробности происходящего. В отличие от скованного страхом ребёнка, он с любопытством разглядывал режущие кромки гигантских живых ножниц, покрытые, подобно акульей челюсти, несколькими рядами острых, как бритва, зубов.
Огромное насекомое шевелило усами, по размеру напоминавшими антенны армейского вездехода. Фасеточные блюдца глаз, лишённые зрачков, казалось, осматривали всю комнату сразу. У малыша не было ни малейшей надежды укрыться от их пристального внимания и на долю секунды. Монстр подавлял его своей мощью — три метра в высоту, не меньше; но длинные сухие лапки бронированного гиганта, как отметил про себя учёный, двигались при этом со стремительной грацией кобры.
Могильный холод нестерпимого ужаса всё сильнее сковывал душу ребёнка. Естествоиспытатель почувствовал, как волосы на их общей голове зашевелились и стали приподниматься.
— Ну, пожалуй, хватит… — задумчиво произнесла вернувшаяся в прежнее состояние Элеонора.
Больше она уже не казалась студенту воплощением женской красоты. Застилавшую глаза пелену очарования смыло волной пережитого ужаса.
И вот уже… просто стройная симпатичная брюнетка смотрит на собеседника, задумчиво склонив голову.
— Вставай! — приказала она, тряхнув сбившейся на глаза чёлкой.
Сергей повиновался. Слабости в теле он больше не ощущал. Не дожидаясь команды, парень прошёлся по комнате. Координация движений — на прежнем уровне. Элеонора меж тем медленно отодвинула шторы. Посмотрела на парня и удовлетворённо кивнула.
— Прекрасно! Осталось только тень тебе приделать, и можно выходить на улицу.
Сергей бросил взгляд на пол и… от неожиданности испуганный малыш внутри него куда-то исчез, зато раздражённый естествоиспытатель полез в драку, не считаясь с потерями.
— Опять твои штучки гипнотические? Не наиздевалась ещё?
— Послушай, у нас очень мало времени. Давай договоримся, ты сегодня делаешь, как велят. А завтра мы с папой всё тебе объясним. Впрочем, если не нравится, можешь поступать как душе угодно. Ну, если у тебя нет желания дожить до этого самого «завтра».
— Убьёте?
— Зачем? Хуже! В покое оставим. А через пару дней сам загнёшься. Без нашей помощи ты сейчас больше не проживёшь.
— Но, почему?
— А потому! Ты младенцев новорожденных хоть раз видел?
— Ну, не так чтобы… совсем, только-только… а уже пятидневного. Когда сестру из роддома привезли. А что?
— Вот и ты сейчас точь-в-точь такой же: ни попить, ни поесть без посторонней помощи… ни, пардон, подтереться.
Сергей почувствовал, что краснеет. В разговоре наступила пауза.
***
— Да ладно, не переживай ты! — девушка положила ему руку на плечо и слегка встряхнула. — Все с этого начинают. Даже хуже ещё.
— Кто, все?! — взвился Сергей. — Что вы из меня сделали?
— Что, говоришь? Да, как тебе… — пожала плечам девушка. — В античных трактатах чаще всего упоминается древнеримское название homo vigore eidos [6]. Строго говоря, это даже не классическая латынь, а один из её африканских диалектов III века новой эры.
— Подожди, я уже заканчиваю, — прошептала она, не раскрывая глаз.
«Элеонора, её зовут Элеонора»… — вспомнил Сергей. Почему вспомнил? Он же никогда этого не знал? Там, на сеансе гипноза она не представилась. Велела билетёрше деньги отдать, и всё…
— Успокойся. Ты мне мешаешь…
— Долго ещё? — Сергей никуда не торопился, просто захотелось понять, что с ним происходит.
— Пара минут, не больше.
Элеонора не разжимала губ, казалось — звук шёл из тонких прохладных пальцев, прижатых к голове Сергея.
— Это тоже гипноз, или уже чревовещание? — спросил он.
Девушка ему нравилась. И с каждой секундой всё больше. Но вот, наконец, она перестала раскачиваться, выпустила из рук его голову и открыла глаза. Сергей вздрогнул. Он смотрел на Элеонору, как завороженный, не в силах оторвать от неё взгляда. Он никогда ещё не был так очарован…
— Извини, забыла… — пробормотала она. — У тебя в роду сердечников не было? Ну, от инфарктов никто не умирал?
— Не знаю? А что?
— Ладно, придётся рискнуть. Ты только не волнуйся, хорошо?
Она обворожительно улыбнулась… на долю секунды изображение дрогнуло… и вдруг контуры его изменились…
Вопль ужаса наждаком ободрал горло Сергея раньше, чем он успел сообразить, во что превратилась собеседница. Темно-зелёный гигантский богомол двигал перед самым носом у студента двумя чёрными блестящими жвальцами величиной с оленьи рога.
Сознание парня как будто раздвоилось. Одну его часть свернуло в клубок от ужаса, как скукоживается смертельно испуганный малыш: поджимая к груди коленки, а ладошками прикрывая лицо. И одновременно — в другой части сознания — молодой учёный-естествоиспытатель жадно запоминал подробности происходящего. В отличие от скованного страхом ребёнка, он с любопытством разглядывал режущие кромки гигантских живых ножниц, покрытые, подобно акульей челюсти, несколькими рядами острых, как бритва, зубов.
Огромное насекомое шевелило усами, по размеру напоминавшими антенны армейского вездехода. Фасеточные блюдца глаз, лишённые зрачков, казалось, осматривали всю комнату сразу. У малыша не было ни малейшей надежды укрыться от их пристального внимания и на долю секунды. Монстр подавлял его своей мощью — три метра в высоту, не меньше; но длинные сухие лапки бронированного гиганта, как отметил про себя учёный, двигались при этом со стремительной грацией кобры.
Могильный холод нестерпимого ужаса всё сильнее сковывал душу ребёнка. Естествоиспытатель почувствовал, как волосы на их общей голове зашевелились и стали приподниматься.
— Ну, пожалуй, хватит… — задумчиво произнесла вернувшаяся в прежнее состояние Элеонора.
Больше она уже не казалась студенту воплощением женской красоты. Застилавшую глаза пелену очарования смыло волной пережитого ужаса.
И вот уже… просто стройная симпатичная брюнетка смотрит на собеседника, задумчиво склонив голову.
— Вставай! — приказала она, тряхнув сбившейся на глаза чёлкой.
Сергей повиновался. Слабости в теле он больше не ощущал. Не дожидаясь команды, парень прошёлся по комнате. Координация движений — на прежнем уровне. Элеонора меж тем медленно отодвинула шторы. Посмотрела на парня и удовлетворённо кивнула.
— Прекрасно! Осталось только тень тебе приделать, и можно выходить на улицу.
Сергей бросил взгляд на пол и… от неожиданности испуганный малыш внутри него куда-то исчез, зато раздражённый естествоиспытатель полез в драку, не считаясь с потерями.
— Опять твои штучки гипнотические? Не наиздевалась ещё?
— Послушай, у нас очень мало времени. Давай договоримся, ты сегодня делаешь, как велят. А завтра мы с папой всё тебе объясним. Впрочем, если не нравится, можешь поступать как душе угодно. Ну, если у тебя нет желания дожить до этого самого «завтра».
— Убьёте?
— Зачем? Хуже! В покое оставим. А через пару дней сам загнёшься. Без нашей помощи ты сейчас больше не проживёшь.
— Но, почему?
— А потому! Ты младенцев новорожденных хоть раз видел?
— Ну, не так чтобы… совсем, только-только… а уже пятидневного. Когда сестру из роддома привезли. А что?
— Вот и ты сейчас точь-в-точь такой же: ни попить, ни поесть без посторонней помощи… ни, пардон, подтереться.
Сергей почувствовал, что краснеет. В разговоре наступила пауза.
***
— Да ладно, не переживай ты! — девушка положила ему руку на плечо и слегка встряхнула. — Все с этого начинают. Даже хуже ещё.
— Кто, все?! — взвился Сергей. — Что вы из меня сделали?
— Что, говоришь? Да, как тебе… — пожала плечам девушка. — В античных трактатах чаще всего упоминается древнеримское название homo vigore eidos [6]. Строго говоря, это даже не классическая латынь, а один из её африканских диалектов III века новой эры.
Страница
6 из 13
6 из 13
