Страшила

Старые верёвочные качели, рядом, на парной земле, дощечка с пропилами, чтобы было удобно раскачиваться… Наспех сколоченная папой беседка впитала в себя талую воду, раздулась и покрылась лиловыми пятнами мха… От этого она больше походила не на обычную постройку, а на лицо больного человека, покрытое болезненными язвами…

Тошка мотнул головой, гоня неприятные ассоциации, и глянул в ту сторону, где затаилось пугало…

Ничего не видно.

Эх, надо было взять Страшилу! Вдруг бы помогло, чем чёрт не шутит?!

Тошка боязливо поёжился и снова «вернулся» на свой участок.

Посаженные мамой молодые яблоньки вроде как остались прежними, хотя мама естественно так не считала. Для неё они просто ВЫМАХАЛИ! Папа всё же смирился со своей участью, а в отместку заметил, что вымахать за ночь только грибы могут, да и то после дождя! Мама покачала головой и попросила не умничать… Папа сказал, что и ни думал! Про это — зря сказал… Мама «распаковала» тяжёлую артиллерию и бабахнула тем, что вот думать-то как раз, в первую очередь, и нужно! А лишь затем остроумничать направо и налево, пусть даже это остроумие и населено какими-то сомнительными грибами! Папа зачем-то парировал, что поблизости, кроме бледных поганок ничего не водится… Мама естественно приняла это на свой счёт!

В общем, Тошка покачал головой и плюнул на них. Каждый год одно и то же — как дети малые!

От данного умозаключения, он почувствовал себя старше — даже напыжился, распираемый гордостью! Хотел чего-то выдать из своего репертуара, но решил, что не стоит. Чего им уподобляться? Вернее, под горячую руку попадаться! Мама, вон, и так после схватки с полоумной цыганкой сама не своя… На всё детонирует.

А теперь ещё и папа погрустнел, в придачу…

Злобное царство какое-то выходит.

Тошка отошёл в сторонку и уселся на ярко-оранжевую будку, на которой чёрным маркером было написано: «Здесь жил Чарли». Будка была не их — папа откуда-то приволок. Сказал, что можно разобрать и сделать что-нибудь стоящее, типа беседки… Мама тогда громко и долго смеялась, совсем, как сейчас ругалась.

Тошка не мог понять, почему именно «жил»… а скажем ни «живёт»? Ведь так, наверное, правильнее выйдет, если, конечно, не делать будку для чего-то конкретного… Например, в память о ком-то. Тогда зачем выбрасывать?

Кругом сплошная непонятица — вот это понятно!

Интересно, какой породы был Чарли? Может быть тот самый ХУА-ХУА, про которого рассказывала Света?

А может, он и вовсе не был собакой!

Да уж…

Тошка втянул носом весеннюю свежесть и улыбнулся. Когда начинает теплеть — всегда так! Радостно просто так! Вроде ничего и не происходит, а всё равно хочется закинуть рюкзак куда подальше и просто носиться по улице, пугая диким визгом котов и галок! И пускай все говорят, что ребёнок! Так, вообще, параллельно!

К тому же, какой он ребёнок! Они такую загадку за зиму разгадали, что просто в дрожь бросает! А что если, не разгадали, а просто во ЧТО-ТО вляпались? Как муха в паутину! А в паутине всегда КТО-ТО поджидает… Вот и этот УШАСТЫЙ… может, тоже их всех поджидал, там, глубоко под землёй…

Тошка поёжился.

Тогда почему именно он? Почему ТВАРЬ явилась сюда за ним? А не осталась в городе… где остались Павлик и Света? Ведь они были посмышлёнее него… По крайней мере, знали-то уж точно больше!

Внезапно Тошке показалось, что он всё же до чего-то додумался!

Ну конечно! Света и Павлик уже что-то потеряли… Вернее КОГО-ТО. Ничего и никого не терял только Тошка!

От последовавшей догадки Тошкино весеннее настроение куда-то отфутболилось.

Он достал из рюкзачка мобильник, хотя и знал, что «сети» тут нет…

Идти, брать приступом областную психоневрологическую клинику имени Баженова, решились лишь через неделю после того, как устроили посиделки за гаражами. До этого всё как-то не выходило… Хотя Тошке, в большей степени казалось, что Павлик сам специально оттягивает время «Ч», как он любил говаривать, ссылаясь на погибшего отца… Тошка не знал, по какой именно причине создавалась эта искусственная ОТТЯЖКА, но в душе догадывался, что дело, в первую очередь, — в страхе… Поэтому и сам особо не интересовался, на какой стадии находится план Павлика в данный конкретный момент, потому что тоже боялся…

Причём стократ поболе замкнутого дружка!

Затем всё же договорились на ближайшие выходные, но Тошка умудрился простыть. Скорее всего, потому что сам этого захотел… Потому что к понедельнику, вроде как, был уже здоров — даже на физкультуру сходил. Весь день Павлик громко сопел, но так ничего и не сказал. После уроков всё же подошёл. Помолчал и сказал, что пора, — а то так они вообще никогда не соберутся!

А дело, между прочим, очень важное!