Страшила

Просто так, чтобы не искушать судьбу. Полез наверх. На краю склона замер и зачем-то посмотрел на рыжее дно, где только что стоял…

Лучше бы он этого не делал — в смысле, не оглядывался! Внизу, на рыхлой глине, вперемешку с его собственными следами, угадывались отпечатки чужих ног! Вернее лап… или чего там… Три пальца и отведённый назад коготь, как у курицы! Хотя судя по размеру следов — на этом самом месте, причём не так давно, топтался огроменный страус! Или…

Тошка невольно попятился…

Следы вели в сторону трубы.

Им пришлось ждать целый час, прежде чем Павлик сказал, что что-то происходит. Тошка даже замёрз, сидя на камешке. Сначала он всё же периодически пританцовывал, чтобы не ощущать нудный холод, но потом ему надоело, да и силы тоже куда-то делись… Ко всему прочему, примешалось чувство голода, а в коленках «загудела усталость» — ещё бы, столько пройти! Нет бы на автобусе тихо-мирно доехать, как нормальные люди!

Посторонние мысли даже как-то заслонили недавние страхи и напряжение, будто, кроме томительного ожидания, в данном, конкретном, месте, больше не могло ничего случиться! Наверное, именно поэтому они и молчали всё время, в душе понимая, что человеческая речь непременно вернёт всё на круги своя… И не важно, о чём именно говорить. Страх без сомнений вернется, как только прозвучит чей-нибудь голос!

Так и случилось.

Тошка вскочил и полез к Павлику.

Психи… Он представлял их как-то иначе. Вернее не такими похожими на здоровых людей. В фильмах данный контингент обычно изображали чересчур буйным и агрессивным, способным на какое-нибудь ужасное деяние! Типа схватить бензопилу и начать резать кого ни попадя на своём пути! В документальных программах, естественно, подобной жути не было, но камеры всегда выхватывали из общей толпы исключительные экземпляры, с мутным взором, трясущимися руками и безразличием ко всему, что их окружает!

Тошка поёжился… И чего это он? Возомнил себя экспертом в области отъявленных психопатов? Бред. Скорее просто обсмотрелся втайне от родителей того, что не следовало даже начинать смотреть! А на деле, за этим забором может твориться всё что угодно… вплоть до скучной обыденности!

Так и показалось на первый взгляд: по узеньким аллеям прохаживались вполне адекватный люди в грязно-жёлтых ватниках, отчего казалось, что больница вовсе и не психоневрологическая, а самая обыкновенная…

С самыми ОБЫКНОВЕННЫМИ пациентами…

Но это были именно психи, — Павлик сам так прошептал, ни к кому не обращаясь.

Тошка вгляделся внимательнее… И понял, что не все пациенты ведут себя АДЕКВАТНО… Нет, на первый взгляд, всё вроде ничего — гуляют, дышат воздухом… А если присмотреться! У одного на ногах вместо зимних туфель болтаются домашние тапочки… Другой то и дело замирает у каждого дерева… Сначала Тошке показалось, что просто так. Ан нет! Вроде как с кем-то разговаривает… кому-то что-то показывает… Хотя рядом и никого нет! Ещё один постоянно останавливается и спускает штаны… Прямо посреди тропки, у всех на виду! Потом задирает подол ватника и… Тошка предпочёл отвернуться. Ну его! А вот женщина с ребёнком! Тошка удивился — как такое возможно? Павлик сказал, что знает её. Там вовсе не ребёнок, а обычная кукла. Тошка не знал, что страшнее… Женщина, тем временем, присела на скамейку и принялась кормить малыша грудью? Тошке почувствовал, что его сейчас вырвет. Он ухватился за подбородок и поспешил отвернуться…

Со стороны рощицы, широко шагая, к ним направлялся круглолицый карлик. В руках — грязный пакет, на ногах хлыбают галоши, вместо брюк — не то шорты, не то бриджи — сразу и не разберёшь… Стоп! Тошка открыл рот — это были вовсе не шорты или бриджи, а обычные штаны, из которых карлик попросту ВЫРОС! Да это был и не карлик! Так, что-то непонятное — скорее даже, НЕДОСФОРМИРОВАННОЕ.

Тошка толкнул Павлика в бок и указал на приближающегося уродца. Павлик кивнул, сказал, что всё в норме… Тошке показалось, что с другом не всё в порядке! Оказалось — нет, всё и впрямь в норме. Павлик его тоже знает — он безобиден, как младенец. Остальные — куда страшнее!

Тошка передёрнулся, с трудом удерживая себя на месте. Он точно знал лишь одно: больше Павлику его сюда не затащить! Никакими дружественными узами или обязательствами! Даже коврижки может оставить себе!

Карлик замер под забором и протянул руку. На его детском лице играла простодушная улыбка, а стопа правой ноги чесала голень левой…

Тошка сглотнул, брезгливо посматривая на растираемую по коже грязь с галош… Карлику, казалось, было всё равно. Хотя он скорее просто ничего не понимал!

Павлик снял с плеча сумку, расстегнул, принялся усердно в ней рыться.

Карлик наклонил голову и посмотрел на замершего Тошку. Затем протянул вторую руку…

Тошка чуть было не свалился — так отдёрнулся!

Павлик сказал, что всё в норме — бояться не стоит.