Добавить в моё избранное
12 мин, 46 сек 14187
— раздался голос Стефана в моем сознании, и в тот же момент что-то мощное оттолкнуло от меня Николеску и швырнуло в дальний угол.
И я побежала. Я петляла по огромному замку, пытаясь найти выход, но тщетно, пока передо мной не предстала дверь, вся в паутине от времени. Превозмогая брезгливость, я толкнула дверь и оказалась в молельной комнате. На меня смотрела статуя Богородицы с младенцем Иисусом на руках. Иконки, кресты-все было покрыто паутиной, но я поняла, что именно эта комната мое спасение. Многие века сюда никто не заходил. Я не была католичкой, но сейчас я была уверенна, что именно католический алтарь спасет меня от неминуемой гибели.
Так как я молилась сейчас, я не молилась никогда. Я не знаю, сколько прошло времени, но голос Стефана за дверью прервал мои молитвы.
— Пожалуйста, выйди оттуда, — я осторожно поднялась и целую вечность подходила к двери.
Стефан был бледен, еще более бледен, чем могло быть у живого трупа, на его сюртуке была кровь.
— Ты ранен? — спросила я его. Он покачал головой, и я поняла, что на одного вампира на свете стало меньше.
— Стефан…
— Нет, — он отошел от меня на шаг, — все ложь, от начала до конца, ты никогда не любила меня, это все я…
В Россию я прилетела ранним утром. Мама встретила меня восторженным криком и ошарашила новостью, что к нам приехали ее старые друзья. Я вела себя, как и до отъезда в Румынию, не хотелось пугать ее своим поведением.
Вечером того дня я познакомилась с ним. Его звали Никита. Через месяц после нашего знакомства мы подали заявление в Загс. А еще через месяц, венчаясь в церкви, я думала над странным совпадением: мой муж перед Богом был точной копией страшного сна. Точной копией Стефана.
И я побежала. Я петляла по огромному замку, пытаясь найти выход, но тщетно, пока передо мной не предстала дверь, вся в паутине от времени. Превозмогая брезгливость, я толкнула дверь и оказалась в молельной комнате. На меня смотрела статуя Богородицы с младенцем Иисусом на руках. Иконки, кресты-все было покрыто паутиной, но я поняла, что именно эта комната мое спасение. Многие века сюда никто не заходил. Я не была католичкой, но сейчас я была уверенна, что именно католический алтарь спасет меня от неминуемой гибели.
Так как я молилась сейчас, я не молилась никогда. Я не знаю, сколько прошло времени, но голос Стефана за дверью прервал мои молитвы.
— Пожалуйста, выйди оттуда, — я осторожно поднялась и целую вечность подходила к двери.
Стефан был бледен, еще более бледен, чем могло быть у живого трупа, на его сюртуке была кровь.
— Ты ранен? — спросила я его. Он покачал головой, и я поняла, что на одного вампира на свете стало меньше.
— Стефан…
— Нет, — он отошел от меня на шаг, — все ложь, от начала до конца, ты никогда не любила меня, это все я…
В Россию я прилетела ранним утром. Мама встретила меня восторженным криком и ошарашила новостью, что к нам приехали ее старые друзья. Я вела себя, как и до отъезда в Румынию, не хотелось пугать ее своим поведением.
Вечером того дня я познакомилась с ним. Его звали Никита. Через месяц после нашего знакомства мы подали заявление в Загс. А еще через месяц, венчаясь в церкви, я думала над странным совпадением: мой муж перед Богом был точной копией страшного сна. Точной копией Стефана.
Страница
4 из 4
4 из 4
