Бездна

Почти все составляющие аутентичного сюжета подтянулись. Дело за монстрами.

— Вы не желаете обсудить некоторые вопросы, касающиеся нашей экспедиции? — поинтересовался Хробанов, показывая мне изображение какой-то, необычно уродливой твари, охваченной языками пламени. — Помнится, вы упоминали…

— Сергей Николаевич, — очень вежливо начал я, но всё же сбился. — Идите в жопу!

— Понимаю, понимаю, вы чрезвычайно обижены за все неприятности, которые мы вам доставили. Однако же, войдите в положение…

— Неприятности, ха! Я вам сейчас голову отломаю и мне за это ничего не будет, ясно?

Хробанов замолчал, рассматривая меня с таким скорбным недоумением, точно я в чём-то нарушил стройное течение его мыслей.

Вновь затарахтела рация, но в это раз слышался не голос Самойлова, а чей-то густой бас. Видимо подключился один из тех, кого Виктор Семёнович последний час учил уму-разуму.

— Тут такое дело, — мы выслушали пару секунд шипения. — Стену-то мы разобрали и даже обломки начали вывозить…

Вновь молчание. Потом вступил Самойлов:

— Ты с такими перерывами будешь жену сношать, понятно? Что там у вас опять приключилось? Дебил в очочках приехал?

— Так в то-то всё и дело. Этот мудень облизывает каждый рисунок и бормочет о тысячах баксов, если удастся продать рабельеф.

— Чего? Ты укурился? Какой, нахрен, рабельеф?

Хробанов громко хрюкнул. Потом снял рацию с торпеды и принял участие в научной беседе двух светил.

— Виктор Семёнович, он имеет в виду барельеф. Там, под слоем камня и штукатурки имеется очень древняя лепка. Она действительно имеет огромную научную и денежную ценность.

— И чё?

— Чтобы идти дальше, нам нужно снять и этот слой. Я должен объяснить это нашему эксперту.

— Потом объяснишь, — в голосе Самойлова ощущалась усталость взрослого, вынужденного общаться с идиотами-детьми. — Коля, я тебе дал очень чёткие распоряжения, мать твою. Мы уже в пятнадцати минутах и если ты не успеешь за эти пятнадцать минут вывезти весь мусор, то в последний мешок я упакую твой уродливый труп. Эксперта поставь в угол, на гречу и пусть думает о своём поведении.

Водитель громко захохотал, потом ещё громче выругался и нажал на тормоз. Автобус, ехавший впереди, внезапно показал задницу из стены дождя, и мы едва с ней не состыковались. Ну вот, опять облом. А ведь так хотелось посмотреть, правду ли обещает Самойлов своим подчинённым.

Всё это время я никак не мог сообразить, где нас носит. Какие-то смутные махины вырисовывались с обоих сторон, та что город мы не покидали. Мало того, постоянный гул автомобилей и лучи противотуманок, намекали на плотный траффик. Центр города? Так какого чёрта прошлый раз нас несло в глухие е… еня? Сейчас приедем на место, и я обязательно допрошу Хробанова.

Однако же, когда наше средство передвижения остановилось и водитель осторожно высунул свой нос наружу, означенный вопрос оказался далеко не в первых рядах. Самойлов из рации, в обычной своей манере, дружелюбно посоветовал всем участникам вечеринки пошевеливать задницей. В этот момент я внимательно смотрел через лобовое стекло и размышлял, не могла ли моя крыша уехать ещё до начала самого путешествия.

Дождь слегка сбавил напор, точно кто-то наверху сверился с показаниями счётчика и решил, что расход воды слишком велик. Именно поэтому я хорошо узнал место, куда меня так любила таскать Ольга, пока малая ещё находилась в проекте. Предполагаю, что пару раз жена наведывалась сюда со своим хахалем, когда ходила «проветриться с подругами». Естественно — не главный вход, но место легко узнаваемое.

— Городской театр? — недоверчиво переспросил я Хробанова, наблюдая, как шустрые солдатики бодро втягиваются под треугольную арку с колоннами, напоминающую главный вход в миниатюре. — Нет, серьёзно?

Сергей Николаевич, с момента остановки, очень внимательно следил за моей реакцией, и она ему определённо понравилась. Должно быть очередное наблюдение для его работы: «О поведенческих реакциях в экстремальных условиях». Или, как-то так. Рановато он начал. Вскоре материала окажется — хоть отбавляй. Это, когда эти самые поведенческие реакции попрут из всех щелей и вонять примутся — мама не горюй!

— Городской драматический театр, — подтвердил Хробанов и протянул мне прозрачную накидку. — Не стоит мокнуть понапрасну. И давайте поспешим: график лучше не нарушать.

— Э-э, нет, погоди ка, — я прищурился и потряс перед его физиономией указательным пальцем. — Вход в Бездну находится в долбаном центре долбаного города в долбаном городском театре, так?

— В подвале. — согласился спутник и деликатно потянул меня за рукав комбинезона. — Пойдёмте, я вам всё расскажу, когда появится немного свободного времени.

— Так какого же хера мы первый раз пёрлись так далеко?! — я всё же вернулся к начальному вопросу.