Бездна

— мне показалось, что собеседница резко сменила тему. — Идёт впереди стада и то послушно следует за ним до мясокомбината. Возможно баранам кажется, что козёл — особенный и если они пойдут за ним, то тоже станут такими же.

— Глупости, — ухмыльнулся я и вдруг ощутил, как улыбка деревенеет на губах. — Ты хочешь сказать…

— Бездна помечает человека, которого отпускает наружу, — блеск глаза становился всё ярче и всё безумнее. — Никакого принуждения, но почему-то обстоятельства складываются так, что избранник возвращается. Снова и снова. И каждый раз приводит всё больше баранов. Если с человеком случается несчастье, то Бездна избирает другого и отпускает.

— То есть, если бы тогда с Теодором ничего не случилось, — я внезапно ощутил, что шагаю по тонкому шатающемуся мостику над бездной. Над Бездной, чёрт побери!

— Ты бы умер, как и я, — я уже начал различать черты лица и это пугало меня почти до усрачки. — И остался бы здесь, как и я.

— А если отказаться? — тут я и сам сообразил, насколько глупо это звучит. — Ну, бросить всё и удрать, куда глаза глядят?

— Скорее всего, так или иначе, но обстоятельства вынудили бы вернуться, — Оксана пожала плечами. — Но если уж так настойчиво избегать предначертанного, то Повелители запустят механизм наказания. Дабы остальным козлам было неповадно.

— Какой механизм? — спросил я осипшим голосом.

— Абдул Аль Хазреда, преодолевшего Бездну и написавшего Некрономикон, недаром именовали «безумный». Оставаясь бессмертным и практически неуязвимым, поэт удрал на отдалённый остров и поселился там с семьёй. Потом сработало проклятие Повелителей и Абдул сошёл с ума. Он убил всех своих детей, внуков и правнуков, а после нашёл способ покончить с собой.

— Невесело, — констатировал я. — Ну и как с этого спрыгнуть? В смысле, может пригласить какого экзорциста или батюшку, чтобы святой водой побрызгал?

Оксана откровенно расхохоталась. Волосы её разлетелись и на мгновение показалось, что я вижу всё лицо. По спине побежали ледяные мураши.

— Не болтай ерунду, — она погрозила пальцем. — Метку способен снять лишь тот, кто сам её поставил. Прецеденты, правда, имелись, но почему Бездна отпускала своих посланников — неизвестно. Пока это и неважно. Важнее — другое. И Ад, и Рай равно не желают появления третьей силы, способной сместить имеющееся равновесие. Поэтому они начали действовать. Например, Феникс — посланец Рая. Птица сжигает носителя души, вместе с ней и если она добралась до тебя — исчезаешь, без остатка. Хуже всего то, что Феникс — порождение Огненного Потока, поэтому великолепно чует всякого, кто связан с ним.

— Угу, — я принял очередную позитивную информацию к сведению. — А Преисподняя? Кого сюда прислали черти?

— Никого, — вновь рассмеялась Оксана. — И небеса, и Пекло неспособны проникнуть в Чистилище напрямую, поэтому они действуют через инструменты самой Бездны. Рай оживил часть Огненного Потока, а Преисподняя использует…

Указательный палец сначала неопределённо покрутился в воздухе и вдруг указал на меня.

— Что?! — попятившись, я едва не шлёпнулся на задницу. — Меня использует?

— Не тебя одного. Вас всех. Агентов Бездны.

Сначала я хотел взяться за голову и поискать там знаковые атрибуты — рожки, например. Нет, в том, что они там имеются я почти не сомневался, но повинна в их наличии скорее Ольга, которая в данный момент (если очень повезло) продолжает постигать секреты этого офигительного места. Впрочем, в утверждении инфернальной гостьи, как мне показалось, имелся один логический прокол.

— Погоди, — теперь я старательно контролировал все взгляды в сторону собеседницы. Желание рассмотреть её лицо пропало напрочь. — Но если Рай получил доступ к Огненному Потоку, а Преисподняя пытается использовать агентов Чистилища…

Я развёл руками, изображая недоумение. Почему-то мне показалось, что на невидимом лице появилась улыбка. Недобрая такая улыбка.

— Скажем так, — в голосе действительно ощущалась усмешка. — Пока твои действия устраивают все три стороны. Ты — очень хороший козёл, поэтому, скорее всего, тебе разрешат спастись и в этот раз. По крайней мере, меня точно прислали для того, чтобы помогать.

— Скажи, — в горле даже пересохло. — А от того, прежнего человека, хоть что-то ещё осталось?

Этот вопрос меня действительно интересовал. По ряду причин.

Холодные пальцы коснулись щеки и вдруг повернули голову. Безумный блеск глаз, прячущихся за волосами, несколько поутих и в них появилось нечто, более подобающее человеку. Кажется, я начал различать знакомые черты лица погибшей девушки. И в этот раз не ощущалось никакой потусторонней жути.

— Поцелуй меня, — слова едва различались. Поднялась вторая рука и тонкие твёрдые пальцы легли на мой затылок. — Прошу…

Несколько секунд ощущал касание губ на своих, а после лицо Оксаны вдруг стало похожим на кисель из густого тумана.