Бездна

И вообще, откровенно говоря, больше всего он напоминает нечто искусственное.

— Угу, угу, — кивал я головой, представляя себе мягкий диван, телевизор и, самое главное — себя, на диване, перед телевизором. Сначала я сброшу грязное барахло, потом полезу в горячую ванну, у-ух! Где-то призрачно маячила бутылка, нет две, холодного пива. Лучше всякого секса… Когда я осознал, что всё это существует лишь в моём воображении, стало ещё хуже. А вода, в сапогах продолжала чавкать! Чавкать, как женский половой орган во время секса, однако никакого удовольствия это не приносило. А на рёбрах, мало-помалу, образовывались болезненные шишки! А рюкзак становился всё тяжелее! Ёлы палы…

Этот полунищий учитель, в одежде из секонд хенда всё молол и молол свою чушь. Чёрт, ко всем неприятностям добавилась ещё одна, в лице Серёги, который тоже горел желанием побеседовать со мной. Почему никто не хочет оставить меня в покое?

Хорошо, хоть у Сергея оказалась более удобоваримая тема для разговора. Непрерывно подбрасывая свой ассиметричный тюк, он заговорщически подмигнул и сказал:

— Знаешь, я присмотрелся к этим парням, — он кивнул головой на учёных, понуро семенящих следом за Теодором и его телохранителями. — Ты не поверишь. Вон тот, щупленький — баба. Сначала думал, показалось, а потом — нет, ни фига. Губы накрашенные, в ушах серьги и на морду ничего себе. А жопка кругленькая, есть за что подержаться. Так бы и впердолил!

— Ты думаешь у тебя будет для этого время и возможность? — спросил я, разглядывая объект Серёгиного интереса. Хм, задница, действительно не мужская. Как это я проглядел? — Думаю, к концу дня, ты будешь лежать пластом.

— Главное, пусть перец не ложится, а там поглядим, — хохотнул Сергей.

Юра посмотрел на него недоумённо и даже неприязненно.

— Не понимаю, как вы в подобной ситуации можете вести разговоры на подобные темы, — выдохнул он в конце концов и тяжело вздохнул. — Мы находимся в таком странном месте, после таких поразительных событий, а у вас одни женщины на уме.

— Лучше обсуждать баб, — буркнул я, желая им всем провалиться в преисподнюю, — чем трындеть о всякой ерунде. И без того фигово, а тут еще ты, со своими странностями… Хочет парень засадить — флаг ему в руки!

Получив столь грубую отповедь, Юра немедленно отстал и теперь шагал позади, бормоча себе под нос. Сергей напротив ускорил шаг, намереваясь, очевидно, догнать объект вожделения и завести с ним разговор, предшествующий исполнению сокровенного желания.

Честно говоря, я был только рад этому, поскольку одиночество позволяло отвлечься от всех этих впердоливаний в странных пещерах и вернуться в мир горячих ванн и запотевших пивных бутылок. Правда, бутылки, периодически, трансформировались в водочные, соседствуя с горячими пельменями.

И вновь грубая реальность нагло разрушила хрупкий мирок моих сладких грёз.

Серёга, как раз настиг маленькую фигурку в дутой куртке, когда наш предводитель остановился и подняв вверх руку, предостерегающе каркнул. В следующую секунду Теодор оказался на земле, где мгновением позже очутились Вобла с Круглым. Сухо треснули две короткие очереди и смолкли, заглушённые нарастающим свистом, переходящим в вой. Учёные, словно бараны, шарахнулись к стенам, и я смог разглядеть нечто, приближающееся из зелёного сумрака, заполняющего дальнюю часть тоннеля. Что это было — я не понял, но оно летело прямо на нас, причём с огромной скоростью.

Ещё раз хрустнули очереди и, только сейчас я сообразил, что эта пакость вот-вот врежется в меня. Это ни в какие ворота не лезло. Как обычно, в критических обстоятельствах, первым делом отказали нижние конечности, превратившись в неповоротливые протезы. Только этим я могу объяснить свою неудачную попытку отпрыгнуть к стене. Одна нога нагло зацепила вторую, захребетник изъявил желание прилечь и я, произнеся мудрую речь: «Бла-бла!» опрокинулся на спину, пребольно ударив её о какую-то металлическую фигню. Не успел я оценить всех преимуществ этой позы, как вой сменился оглушительным рёвом и хрень, напоминающая гигантскую летучую мышь, пронеслась надо мной, щёлкая огромными клыками, украденными, похоже, у матёрого секача. Кажется, у зверушки было четыре крыла, но мне могло и показаться, уж слишком быстро она перемещалась.

Сергей, стоявший рядом, казался неузнаваемым из-за широко распахнутых глаз и мелового лица. Автомат в его руках затрепыхался, точно раненое существо и колючая дрянь посыпалась сверху, запорошив мне глаза. Пришлось срочно переворачиваться на живот и протирать гляделки. Пока я занимался очисткой лобового стекла, неприятный инцидент подошёл к завершению и завершился. Начался разбор полётов.

Около моего лица громко протопали армейские ботинки на толстой подошве и остановились около поношенных сапог, принадлежащих Серёге. Взбешённый Зверь произнёс нечто короткое и смачное в адрес насмерть перепуганного парня.