Бездна

— Там было окно, пролом, подобный окну, — пояснил предводитель, — провал в полу тоннеля, через который я мог видеть поток. Я ощущал жар, исходящий от него, видел его свет, и он проник в мою голову, когда я смотрел вниз. Должно быть этого оказалось достаточно.

— То есть скверна сатаны проникла в тебя, — печально констатировал Казимир и угрюмо дёрнул щекой, — и ты поспешил принести её наверх. Грех это. Когда я ощутил, как Диавол вошёл в меня, то попытался убить себя, но враг оказался хитрее, обратив моё тело в неразрушимый камень. Тогда я в отчаянии упал и сознание оставило меня. И во мраке ко мне пришёл ангел Господень и открыл мне Божий план. Я должен был оставаться здесь, и в логове врага человеческого очиститься от скверны. Я нашёл эту пещеру и выстроил в ней скит, где ежедневно предаюсь молитвам.

— И только лишь? — поинтересовался Теодор с лёгкой усмешкой — Я же читал твои записи. Бездна, по крайней мере, её верхние уровни, знакомы тебе в совершенстве. Даже Аль Хазред не даёт такого точного описания, ограничиваясь расплывчатыми намёками, лишёнными подробностей. Казимир, твои записи, если их отредактировать и издать, затмят писанину Блаватской и Кастанеды.

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — Казимир пожал плечами, отразив на бородатом лице лёгкое презрение, — но я далёк от этого. Как ты не можешь понять, непрерывными молитвами я очистил сознание от мирской скверны, засорявшей его. А записки… Ангел ещё раз явился ко мне, когда я сбился со счёта лет и возвестил мне, что я должен бороться с исчадиями ада в средоточии зла. Поскольку тело моё было готово к любым испытаниям, ниспосланным мне Господом, а рассудок был открыт к Его слову, я стал истреблять богопротивных тварей, попадавшихся мне во время моего крестового похода.

Я обратил внимание на лицо Теодора, во время этой высокопарной тирады, которое исказилось в болезненной гримасе, будто он ощущал себя не в своей тарелке. Да, откровенно говоря и я подумал, что наш новый знакомый, всё же слегка (а может и не слегка) свернул свою башню. Все эти бредни, насчёт ангелов…

Кто-то взял меня за плечо и властно увлёк назад. Оказывается, все остальные уже отвалили, оставив братьев решать свои теологические проблемы. Уходя, Зверь решил прихватить и меня.

Мы вышли из каменного «скита», как его называл Казимир и первым, на что упал мой взгляд, оказался скрюченный Швед, сидящий на камне и обхвативший голову руками. Судя по всему, падение гиганта-бородача не пошло ему впрок. Однако никто из группы не

торопился подойти к пострадавшему и предложить ему помощь. Круглый достал сигареты и они, на пару с Воблой, сидели на мешке и пускали струи дыма, неторопливо ускользавшие к потолку пещеры. Зверь ранее уже высказал своё отношение к лысому, а я и вовсе не ощущал в себе задатков скорой помощи.

А в общем, картина была до одури идиллической и даже не верилось в недавнюю жуткую смерть трёх спутников. Круглый докурил сигарету и выбросил окурок, после чего приложился к неизменной фляге. Интересно, он где-то пополняет запасы или она у него такая же бездонная, как и эта чёртова пещера, по которой мы блуждаем уже четвёртые сутки.

Зверь отпустил моё плечо и присел около каменной стены, опираясь о неё своей широченной спиной. Лицо его было абсолютно бесстрастно. Некоторое время великан сидел безмолвно, потом начал насвистывать какой-то марш. Я бы сказал — похоронный.

— Какой-то дурдом, — сказал он, наконец. — Один психопат базарит с другим. Твою мать! Шизоид завёл нас в долбанную психушку и маринует по полной программе.

— Не похоже на голимый трёп, — не поддержал своего начальника Круглый. — Хрена ради они будут ломать эту комедию? Мы же не лохи на разводе, которым трут лабуду. Значит им в натуре по стольнику.

Швед покачнулся и продолжая сжимать голову ладонями, растянулся на земле. Глаза у него были закрыты, а на губах пузырилась пена. Мелькнула злорадная мысль — так тебе и надо, урод! Никаких добрых чувств у меня этот лысый гад не вызывал. Если бы он сейчас подох, никто о нём бы не пожалел.

— А если им, в натуре, за сто, — задумчиво протянула Вобла, вытаскивая изо рта сигарету и разглядывая её так, словно та могла дать нужный ответ, — что это может означать? Откуда в наших рядах эти траханные долгожители? Да ещё так хорошо сохранившиеся.

— Они болтали про какой-то огненный поток, — заикнулся я и тотчас заработал тяжёлый взгляд Зверя. — И не хер на меня так смотреть! Что слышал — про то и говорю. Все слышали…

— Не, в натуре, Зверюга, — заступилась Вобла, — не фиг на пацана наезжать без причины. Он дело говорит. Давай, колись, какую тему Утюг выдал, когда фаловал в эту жопу. Недаром же нам по двадцать тонн забашляли. То, что ерунду тёрли — это ясно: пройтись по пещерам, охранять долбеней от бандюков — явная лажа. Двадцатку за такое не подбрасывают.

— Точно, — поддержал её Круглый, взбалтывая флягу и прикладываясь к ней.