Агенты Преисподней

— Паша девчонку привел, — пояснил с облегчением, потому что это было легко объяснимо, Нулик. — Они выпили капитально. Он её теперь всю ночь вот так драть будет, а она, кажется, уже спит, но ему все равно, пока не кончит — не успокоится. А кончить от выпитого не сможет долго, я Пашу знаю…

— А ты что же с ними не пил? — поинтересовалась из кухни, с трех шагов — такой уж миниатюрной была квартира — Зоя. — И кстати, где у тебя тут спички?

— Да я тут кое над чем работал в это время, прерываться-то не умею, — будто оправдываясь, сказал хозяин квартиры. — А спички… я сейчас…

Буквально «ласточкой», руками и головой вперед, он рванулся в темноту маленькой, тесной кухоньки и тут же отозвался где-то совсем рядом звоном металлических то ли кастрюль, то ли сковородок.

— Кто ж работает по ночам? — нарочито удивился Симон, просто поддерживая разговор. — Ночью отдыхать надо, ну, или спать, по крайней мере.

— Он работает, когда в голову что-нибудь взбредет, — со смешком прокомментировала из темноты Зоя. — Вроде как, гением-одиночкой притворяется, чтоб на службу с девяти до шести не ходить, вот. До сих пор, правда, заработал только себе на новую технику, да и то, думаю, не столько заработал, сколько выклянчил у заказчиков…

— Да не нужны мне эти ваши «мерседесы» и квартиры в десяток комнат в центре города, — озарил помещение кухни вспышкой спички Нулик. — Мне и здесь хорошо…

Он беспомощно огляделся по сторонам, что-то разыскивая, но девушка уже подставила под огонь легко ею найденный вполне приличный огарок свечи, пристроенный в маленькое кофейное блюдце вместо подсвечника.

В беспокойном, слабеньком освещении, в мечущихся громоздких тенях Симон оглядел убогую, почти нищую обстановку кухоньки, плотно занавешенное солдатским одеялом окно, расшатанный, грязный столик, трио разномастных колченогих табуреток, всю в подтеках и маслянистых пятнах газовую плиту и огромный, совершенно не к месту здесь оказавшийся, роскошный холодильник «Розен Лев», завезенный из далекой финской провинции.

— Вместо «мерседесов» и квартир завел бы себе подружку постоянную, — упрекнула хозяина Зоя, усаживаясь на одну из табуреток и едва не сверзившись на пол из-за хромоногости мебели. — Перепихнуться-то с тобой разок-другой забавно, я помню, но кто-то же должен и порядок в доме наводить, раз сам не умеешь…

— Мешать будет, — моментально отозвался Нулик уже откуда-то из недр холодильника, и Симон в этот момент сообразил, что разговор о постоянной подружке или жене для хозяина дома является своеобразным паролем. — Она тут, дома, постоянно толочься будет, стирать, готовить, прибираться… знаю я, пробовал разок. При ней не поработаешь, как нравится, да и девчонку не приведешь, а если кто другой приведет, то и не попользуешься…

— Я бы тебе запрещать не стала, — ухмыльнулась Зоя, но тут же поправила сама себя. — Одна беда — ни стирать, ни готовить не умела никогда… да и к наведению порядка в доме душа не лежит.

— Слушай-ка, но я, в самом деле, не верю, что это ты и — живая, — скороговоркой выпалил рыжий гений-одиночка, расставляя на столе стаканы, фужер, пару банок каких-то рыбных консервов, копченую колбасу в твердой, пергаментной бумаге, бутылку водки с замызганной, плохо приклеенной этикеткой.

— А ты пощупай и убедись…

Девушка бесцеремонно схватила Нулика за руку и прижала к своей груди. Даже через жесткую, плотную вязку бесформенного свитера рыжий паренек ощутил под своей ладонью живой, упругий маленький холмик, под которым… нет, сердцебиения он не почувствовал, и это разволновало его — но не сказать, что возбудило физиологически — еще сильнее, чем в первые минуты нежданной встречи.

Вырвавшись, Нулик резко сорвал с бутылочного горлышка пробку и, никого не спрашивая, набухал себе полстакана водки, не забыв и про гостей: Симону достался второй стакан, а вот Зое — натурального хрусталя, красивый фужер, пить из которого водку было верхом цинизма.

Принюхавшись к содержимому своего бокала, девушка подозрительно скосила глаза на хозяина:

— Ты нас, случайно, не хочешь ацетоном травануть? Не получится, предупреждаю, покойники не умирают, а против нечистой силы только святая вода действует…

И в самом деле, из откупоренной бутылки сильно не пахло даже — воняло ацетоном, правда, Нулик не воспринял всерьез слова Зои об отравлении:

— Считай, твой черный юмор я оценил, но сейчас в городе только такую и можно достать, — махнул он рукой, резко влил в себя водку, сморщился, загримасничал, глотнул, закашлялся, заперхал, но все-таки справился с собой и закончил уже севшим, слабеньким голоском: — Как особое положение ввели, так и «сухой закон» в качестве бесплатного приложения. Вроде бы, так положено. Ну, и пропало всё приличное с прилавков. Но ничего — народ пьет, никто еще не помер…

Девушка выпила охаянную водку одним глотком — о, женщины!