Агенты Преисподней

Симон, пользуясь скрытостью глаз за черными стеклами очков, с любопытством глянул на низ живота неожиданного пришельца — там не было ничего. То есть, ровная, гладкая, отмеченная легким загаром кожа была, а вот на ней — ни малейших признаков того или иного пола не выделялось. Ангельские чины в отличие от бесов хоть и могли легко менять облик с мужского на женский и наоборот изначально, по сущности своей, были бесполыми. «Что ж, пора»… — сосредоточенно подумал агент Преисподней, и по левую руку от него, у скамеечки, материализовался Артифекс, переодевшийся по такому случаю в строгий вечерний костюм, при белоснежной сорочке, галстуке-бабочке, тщательно расчесавший жидковатую козлиную бородку. С золоченым, небольшим трезубцем в левой руке бес-куратор выглядел необычайно солидно в сравнении с голым ангелом.

— Ну, вот, собрались все действующие лица, — со вздохом констатировал Симон, одновременно делая рукой успокаивающий жест обомлевшему от изумления комиссару, мол, стой, где стоишь, это тебя не особо-то касается и, будем надеяться, не коснется.

— Ты выиграл партию, но не игру, бес, — сверкнув ледяными васильковыми глазами сказал ангел, обращаясь к своему противнику со стороны Темных Сил, совершенно при этом не обращая внимания на прочих присутствующих.

— Не первый раз, Фалет, не в первый раз, — с трудом, кажется. сдерживая торжество, ответил бес-куратор, лениво помахивая трезубцем, как веером, перед своим лицом. — Да и не я вовсе обыграл тебя в этот раз — простой смертный…

То ли отдавая должное ловкости Симона, то ли дистанцируясь от проигрыша ангела, а скорее — просто изощренно издеваясь, Артифекс указал на агента Преисподней, по-прежнему вольготно развалившегося на лавочке, правда, перехватившего любимую трость обеими руками и держащего правую ладонь плотно сомкнутой на львиной голове набалдашника.

— Это не простой смертный, — вперив тяжелый васильковый взгляд в Симона, через пару секунд констатировал ангел. — Отпускник преисподней, чем-то заслуживший такую высокую милость.

— Ну, даже если и не очень простой, то, конечно, все равно не вам с бесом чета, — спокойно отозвался агент и тут же, по старинной своей привычке, перехватил инициативу: — А ты бы оделся, что ли? Тут приличное общество собралось, исключая, правда, одну шлюшку, а ты — голый, как в бане… да и не по погоде это — нудистом в осеннем городе разгуливать.

Издав странный звук, будто поперхнувшись, на несколько секунд поименованный Фалетом замолчал, с удивленным любопытством продолжая таращиться на Симона, но — надо отдать ангелу должное — справился и с гневом, и с безграничным изумлением.

— Тебя смущает нагое тело или ты в шоке от бесполости ангелов? — с насмешкой спросил Фалет, но — мгновенно будто бы завернулся в паутинчатые, невесомые крылья, скрываясь из глаз, чтобы вернуться уже в небесно-голубой тунике, закрепленной на плече чем-то массивно-золотым, в серебристых сандалиях и с легким посохом, украшенном непонятными рунами, в руках. — Так будет прилично и современно с твоей точки зрения?

— С моей точки зрения — будь ты хоть на четырех ногах, с хвостом и клыками, ты останешься ангелом, — хладнокровно парировал Симон. — Но даже ангелы должны отвечать за свои дела и платить по счетам.

— Ты, кажется, вторгаешься в совершенно чуждые для смертных грешных сферы, — надменно возразил Фалет.

— Вторгаюсь, — согласился Симон. — Еще как вторгаюсь. Интересно же, как в этих сферах посмотрят на использование высшей для данного Отражения техники в личных целях? На внесение неопределенности в будущее и искажение части фактов прошедшего для частного обогащения? Я уж промолчу про такие мелочи, как использование не соответствующего светлому рангу контингента, организация умертвления грешников до истечения жизненного срока… и многое другое…

— Какие личные цели? Причем тут частное обогащение? — едва ли не взвился в воздух возмущенный откровенным наветом ангел.

— А это уже тебе придется доказывать в трибунале или что там у вас, Верхних, полагается? в инквизиции? в судилище? что никаких корыстных мотивов ты не преследовал, проститутку и афериста использовал лишь для того, чтобы вернуть их к праведной жизни, а генератор сверхвысоких частот включился сам по себе, чем и умертвил — страшной, заметь, смертью — пятерых, вполне себе, жизнеспособных особей…

Агент Преисподней откинулся, как бы, отдыхая, на спинку скамеечки и скосил взгляд из-под очков на замершего в трепетном восторге беса-куратора. На блаженном, умиротворенном лице Артифекса было разлито море удовольствия, и если бы Симон мог подслушивать потусторонние мысли, он с удивлением узнал, что бес самым натуральным образом молится, восхваляя свою предусмотрительность, ловкость и остроумие, благодаря которым в спасители-помощники был выбран именно грешник, ибо только люди, и люди изрядно пожившие в разных Отражениях, могли заметить существенную разницу не только между технологиями генерации сверхвысоких частот, но и между прокурором и аферистом, студенткой и шлюхой.