Долг

Медики и убийцы в местах заключения традиционно пользуются авторитетом, но с осужденном доктором такого не получилось. Неожиданно среди сидельцев прошла информация о том, что доктор в период своей научной карьеры проводил опыты на заключенных и пациентах психиатрических лечебниц. Буквально в один момент жизнь за колючей проволокой превратилась для доктора в ад.

В спецотряд опущенных его выдернули уже полуживого, истощенного и покалеченного. Если примерно треть из отряда были на условно-досрочном освобождении, а половина из оставшихся уже отбыла свой срок, то доктор относился к тем кто еще конкретно был «на тюрьме». К появлению столь неоднозначной личности в отряде отнеслись по-разному. Чтобы там не говорили, но прошлая жизнь каждого отрядного бойца рассматривалась сослуживцами подробно и тщательно. В зависимости от этого определялся его статус в новом коллективе.

Но жизнь вносить свои правки. После того как доктор вытащил нескольких бойцов буквально с того света, его авторитет стал непререкаемый. На этом и остановились. Теперь доктор резал, штопал, гипсовал и просто лечил бойцов отряда, а в свободное время спокойно проживал в красивом бревенчатом домике с шестнадцатилетним петушком из малолетки. Хотя был еще одна из служебных обязанностей врача — он был штатным заплечных дел мастером. В принципе каждый из пацанов мог устроить знатную экзекуцию любому из пленных или провинившихся, но в особых случаях для пыток приглашали доктора смерть вместе с его мальчиком.

— Как ваши дела, больной? — осведомился доктор смерть у Смуглянки.

— Спасибо, ваше святейшество, здоровею день ото дня.

— Так держать, — проигнорировал подколку доктор. — Рука нормально движется?

— Только сегодня разрабатывать начал. Болит сволочь.

— Это хорошо. Работайте рукой, обязательно работайте. Кушать надо, водички много пить и не лениться упражнения делать. Плохая рана была. Долго я с ней возился. Семь потов сошло.

— Спасибо, доктор. Может мне к пацанам?

— Рано «спасибо» говорить. И к пацанам еще рано. Нужно еще посмотреть, как рука работать будет. А то еще резать придется. Крови ты любезнейший много потерял. Отпустил бы я тебя, но сознательность у вас бойцы слабая. Лечишь вас лечишь, а вы то в истории всякие лезете, то бухаете, то наркоту свою поганую жрете. Одна интоксикация.

Дверь в палату открылась еще раз. На пороге появились Скворец и Куля, за их спинами маячил кто-то еще. Гости в нерешительности замерли на пороге карантинного бокса.

— А, оруженосцы, — обрадованным голосом встретил их врач. — Можете проходить. Я просто мимо шел и к вашему боевику заглянуть решил.

Доктор приветливо улыбнулся. Смуглянка поражался, как под приветливой улыбкой этого человека может скрываться холодная и циничная суть. Доктор никогда не ругался матом в отличие от остальных врачей отряда, блатной феней практически не пользовался, вел себя со всеми вежливо, никогда не повышал голос. Но вся его рафинированная интеллигентность скрывала звериную суть. Стоило только посмотреть, с каким упоением он резал своих пациентов и пытал допрашиваемых. Ровно с таким же выражением лица он резал маринованную селедку или морковку, которую очень любил. Любил он резать всё и всех без разбора.

Тем временем врач, не прощаясь, вышел из палаты. Друзья Смуглянки посторонились, пропуская его.

Первым в палату шагнул Куля, за ним его мальчик Варя. Скворец хоть и заходил последним, но новость сообщил первым:

— Смуглянка, Пистон исчез.

Смуглянка даже сел от неожиданности, поморщившись от боль в раненном плече.

— Как исчез?

— Позавчера вне графика на связь вышел Сопля из накопителя. Ну, это который шестерил на Горыныча с его янычарами.

— Ну?

— Так Сопля Пистону сказал, что в накопитель товара много привезли: цацки, рыжуха, брюлики и прочие карамельки. Вроде как это общак дагов был, а дагов самих положили, так вот — весь товар у «красных» и остался. Самарка потом записи с прослушки проверял. Пистон после этой новости две группы бойцов с собой прихватил и в сторону накопителя поехал, а потом пропал с концами.

— С бойцами пропал?

— Нет. В том то и дело. Они его на трассе должны были ждать, возле вышки, там, где бетонная остановка. Первое отделение вперед поехало дорогу проверить, а второе отделение уже после Пистона поехало. Им еще перед поездкой дозаправляться пришлось и баллон менять.

— Ну и?

— Все три машин мимо постов проехали, все как положено. А потом пацаны до ночи его возле остановки ждали. Они и вчера не появился, а сегодня с утра всю округу прочесали. Пистон как сквозь землю провалился. Ни Пистона, ни машины, ни охраны.

— У Горыныча нужно спросить или у Сопли.

— Так ни он, ни Сопля на связь не выходят. Утром еще в накопитель сунулись, а там военных видимо не видимо. Техники куча.