Долг

Привезенных рабов сразу же избили и заставили убирать навоз, а вместо обеда отвели полюбоваться на повешенных в рядок «провинившихся». Картина, дергающихся на тросах, зомби пугал пленников очень сильно, а внешний вид новых хозяев не оставлял сомнений в том, что в случае сопротивления рабы будут болтаться на этой же самой виселице.

Вечером их, наконец, покормили. Причем дали такую же бурду которой кормили скотину. Бурда состояла из вареной в кожуре картошки, отрубей и вареного овса.

Возмутиться решилась только супруга этого интеллигентного мужчины. Расправу учинили мгновенно. Ее жестоко избили и заперли на ночь в холодный подвал. А завтра к вечеру ее собирались сжечь живьем, если не одумается. Казнь назначили на вечер для того чтобы это могли увидеть и новые рабы, которых собирались привезти.

Мужчина убежал из запертого сарая, как только стемнело. Охранники из рабовладельцев были никудышнее. Собак бывшие заключенные терпеть не могли, а стоять ночь в карауле ни кто не хотел. Рабовладельцы легкомысленно ограничились замком на двери сарая и решетками на окнах.

Щуплый Пал Палыч с помощью своих товарищей по несчастью сумел протиснуться между предварительно отогнутыми прутьями решетки и побежал за помощью.

Ситуация действительно была удручающая и требовала незамедлительного вмешательства. Лютая смерть женщины тяжким грузом ляжет на совесть Иваницкого и всех служителей Долгу. Он внимательно дослушал печальную историю, а потом спросил:

— Где это находится?

— Точно не знаю. Я примерно в полночь бежал. Темно было. Сначала по лесу шел, а потом к деревеньке вышел. Вьюнки называется. Маленькая такая. Дворов сорок, не больше.

— Вам там помогли?

— Нет. Что вы. Я так напуган был, что от каждого куста шарахался. Для меня тогда только две дороги остались или к властям или на плаху к этим самым фермерам.

— А как вы сюда добрались?

— На велосипеде.

— На велосипеде?!

— Да. Там машина большая стояла, а сзади на креплениях два горные велосипеда было. Я один взял. Вы поймите, у меня выхода не было, — начал оправдываться интеллигент. — Я верну его обязательно и заплачу если смогу. Я со студенческих лет велотуризмом занимался и до сих пор с друзьями во всякие интересные места катаемся. Я ехал пока светать не начало. Потом меня ребята на машине подобрали. Они меня сюда и привезли.

Вместе с Иваницким в комендатуру вошли несколько человек, которые теперь критично обсуждали услышанное и уже рвались в бой.

— Старшо» й, помочь бы человеку нужно, — гудел под ухо Бочкин.

— Поможем, Бочкин. Обязательно поможем.

Володя взял Пал Палыча под локоть и снов вышел с ним на крыльцо. Как он и ожидал, толпа перед комендатурой не разошлась. С его появлением люди мгновенно замолчали.

Иваницкий вышел вперед.

— Друзья мои! — начал он. — Начинается то, о чем я вам только что говорил. Нет власти, нет законов и нет правил. Каждый волен делать то, что ему заблагорассудится. Это момент истины. Каждый сам для себя определяет по какую сторону баррикад он находится. Каждый сам определяет как ему жить дальше, а некоторые собираются за вас самих определить, как вы будете жить дальше или вообще жить не будете. Пришло время выбора. И какую дорогу вы выбрали для себя?

Во время его короткой речи все молчали. Напряженную людскую тишину нарушал только Иваницкий. Зато когда он замолчал, толпа зашумела, заколыхалась, люди стали говорить, активно жестикулировать. Раздались гневные крики.

Громкие выкрики из толпы, деловито пресёк Бочкин:

— Всем все понятно? Неужели кто-то не понял товарища Владимира Игоревича. Кто согласен бороться со всякой мразью, которая повылазила после катастрофы? Пришла наше время доказать делом — чего мы стоим, и мы своего не упустим. Пусть я подохну, но поквитаюсь с выродкамии и паразитами которые из людей кровь собрались сосать. Смерть!

— Да, смерть, — завопил солидной комплекции седой дядька в годах.

— Смерть! — заорали в толпе.

— Смерть! — вторили им все остальные.

Народ был возбужден и готов для служения Долгу.

Здесь на месте уже комплектовали группы для борьбы с фермерами-рабовладельцами. Желающих было чрезмерно много. Иваницкий и Бочкин сами отбирали бойцов. Крильцев отправился к Нечаеву, чтобы договориться о выдаче оружия, а Попов направился к тыловикам, заведовавшим транспортом.

Невообразимо пёстрый состав адептов превратил задачу комплектования групп в проблему. Уровень подготовки, пол, возраст и личные качества каждого из них следовало сложить в единую мозаики. И не просто сложить. В итоге должен был получиться механизм — идеально работающая боевая машина. С другой стороны — следовало спешить. Иваницкий старался хотя бы кратко поговорить с каждым потенциальным. Ему было важно почувствовать человека, передать ему часть своей уверенности и поделиться с ним полученным откровением.