Добавить в моё избранное
391 мин, 17 сек 18706
Окажись рядом Луллий…
Правда, старик теперь вряд ли что-либо расскажет. Перед глазами всплыли кадры недавней жестокой экзекуции. Скорчившееся тело испанского мага, его округленные от боли и ужаса глаза, его трясущиеся руки и везде кровь, кровь, кровь! Кровь на лице, на одежде, на полу, на этих проклятущих свинцовых слитках… Вот тут меня словно током ударило. Вот оно! Вот что отличало первый тигель от двух десятков других, точно таких же. Человеческая кровь! Всего несколько капель горячей человеческой крови попали внутрь, и это разом перечеркнуло всю магическую формулу.
Я не знал, что делать со своим открытием. Поможет ли оно мне? Как, где и когда его можно будет применить? Вопросы, одни вопросы. А ответов нет. В голове до сих пор не сформировалось даже намека на хоть какой-нибудь, хотя бы самый завалящий план.
Если план не возник до сих пор, то в ближайшем будущем и не возникнет. Почему? Да потому, что в ближайшем будущем я буду очень и очень занят. В ближайшем будущем я буду бежать как заяц. Огромные черные крылья промелькнули на фоне горящих горнов и факелов. Велиал! Ну, как же, экспертная комиссия прибыла на место происшествия. Самое неприятное, что рядом с этим самым местом оказался и я, старый «друг» могущественного демона.
Пригибаясь словно под пулями, я припустил вниз. Здесь, на узком открытом перешейке, одиночество, уязвимость и полная беззащитность чувствовались особо остро. Опасность подстерегала на каждом шагу и исходила она от всего, абсолютно от всего! На пути у меня могли оказаться истосковавшиеся по жестоким игрищам надсмотрщики, крылатые демоны получали великолепную одинокую, медленно ползущую цель, с левой стороны зазевавшегося путника поджидал скользкий растрескавшийся край глубокой пропасти, а справа в каменном канале вскипали раскаленные, готовые изжарить, испепелить волны.
По мере того, как в золотой поток опрокидывались все новые и новые тигеля, он становился все более глубоким и полноводным. Умом я прекрасно понимал, что это совсем не река и в ее каменных берегах уж точно не плещется живая и прохладная влага, однако помимо воли взгляд постоянно цеплялся за светящиеся в полумраке волны. Забывалось, что это разогретый металл. Казалось, что передо мной воды играющего в лучах солнца горного ручья. Хотелось зачерпнуть эту золотую благодать и долго-долго переливать ее из ладони в ладонь, любуясь блеском и огранкой сверкающих капель.
Но вдруг что-то царапнуло глаз. Что-то черное медленно плыло невдалеке от берега. Это как заноза в мягком и нежном теле, и я буду не я, если не вытащу ее оттуда. Почти наверняка я бы полез в расплав голой рукой… Но бог миловал, вернее, не бог, а какой-то человек в рваной набедренной повязке. Он перехватил мое запястье и отрицательно покачал головой:
— Не лезь, останешься без руки.
— Пусти, — я сбил захват. — Мне надо.
— Точно надо? — мужчина буравил меня пристальным взглядом.
Мы смотрели друг на друга всего несколько секунд, но этого хватило. Я пришел в себя. Я позабыл о проклятом золоте. Однако, продолжал помнить о продолговатом предмете, плывущем среди золотых волн. Мне действительно он был очень и очень нужен, этот старый, поржавевший, кованный еще вручную гвоздь. Скорее всего, вывалился он из какого-то деревянного механизма. Попав в расплав, гвоздь не пошел ко дну, так как плотность железа значительно меньше плотности золота, и не расплавился, поскольку железо более тугоплавкий металл. Остроносая заточка поплыла по огненной реке, чтобы попасть ко мне, чтобы стать оружием в моих руках.
Мысль об оружии сразу вдохновила. Я тут же кинулся вниз по течению, стараясь не упускать из виду металлический стержень. Параллельно с этим я искал чем бы его поддеть. Ага, вот! Продолговатый, словно огурец, камень попался на глаза. Подхватив его, я лег на живот и свесился над раскаленным потоком. Я не чувствовал жара. Судорожными рывками я подталкивал гвоздь все ближе и ближе к берегу.
Ну, вот, наконец, он и у меня! Я натянул на ладонь рукав своей засаленной тельняшки и подхватил железный стержень. Черт, горячий! Разогретый металл прожег ткань, и, чтобы уберечь пальцы, я кинул гвоздь на пол. Все равно обжегся. Я дул на покрасневшую ладонь и тихо матерился. То ли крепкие выражения в этих местах выполняли функцию магических заклинаний, то ли проглоченный мной красный порошок все еще продолжал действовать. Как бы там ни было, боль быстро утихала. Удовлетворенный своим чудесным выздоровлением, я не стал тратить время даром. Присев на корточки, камнем стал счищать с острия еще не до конца застывшее золото. Несколько усердных скребков и старый ржавый гвоздь стал напоминать роскошный средневековый стилет. Сантиметров двадцать в длину с узким лезвием и блестящей от налипшего золота рукояткой.
Ожидая, пока мое оружие окончательно остынет, я поднял голову. Незнакомец в набедренной повязке стоял рядом и пристально глядел на меня.
Правда, старик теперь вряд ли что-либо расскажет. Перед глазами всплыли кадры недавней жестокой экзекуции. Скорчившееся тело испанского мага, его округленные от боли и ужаса глаза, его трясущиеся руки и везде кровь, кровь, кровь! Кровь на лице, на одежде, на полу, на этих проклятущих свинцовых слитках… Вот тут меня словно током ударило. Вот оно! Вот что отличало первый тигель от двух десятков других, точно таких же. Человеческая кровь! Всего несколько капель горячей человеческой крови попали внутрь, и это разом перечеркнуло всю магическую формулу.
Я не знал, что делать со своим открытием. Поможет ли оно мне? Как, где и когда его можно будет применить? Вопросы, одни вопросы. А ответов нет. В голове до сих пор не сформировалось даже намека на хоть какой-нибудь, хотя бы самый завалящий план.
Если план не возник до сих пор, то в ближайшем будущем и не возникнет. Почему? Да потому, что в ближайшем будущем я буду очень и очень занят. В ближайшем будущем я буду бежать как заяц. Огромные черные крылья промелькнули на фоне горящих горнов и факелов. Велиал! Ну, как же, экспертная комиссия прибыла на место происшествия. Самое неприятное, что рядом с этим самым местом оказался и я, старый «друг» могущественного демона.
Пригибаясь словно под пулями, я припустил вниз. Здесь, на узком открытом перешейке, одиночество, уязвимость и полная беззащитность чувствовались особо остро. Опасность подстерегала на каждом шагу и исходила она от всего, абсолютно от всего! На пути у меня могли оказаться истосковавшиеся по жестоким игрищам надсмотрщики, крылатые демоны получали великолепную одинокую, медленно ползущую цель, с левой стороны зазевавшегося путника поджидал скользкий растрескавшийся край глубокой пропасти, а справа в каменном канале вскипали раскаленные, готовые изжарить, испепелить волны.
По мере того, как в золотой поток опрокидывались все новые и новые тигеля, он становился все более глубоким и полноводным. Умом я прекрасно понимал, что это совсем не река и в ее каменных берегах уж точно не плещется живая и прохладная влага, однако помимо воли взгляд постоянно цеплялся за светящиеся в полумраке волны. Забывалось, что это разогретый металл. Казалось, что передо мной воды играющего в лучах солнца горного ручья. Хотелось зачерпнуть эту золотую благодать и долго-долго переливать ее из ладони в ладонь, любуясь блеском и огранкой сверкающих капель.
Но вдруг что-то царапнуло глаз. Что-то черное медленно плыло невдалеке от берега. Это как заноза в мягком и нежном теле, и я буду не я, если не вытащу ее оттуда. Почти наверняка я бы полез в расплав голой рукой… Но бог миловал, вернее, не бог, а какой-то человек в рваной набедренной повязке. Он перехватил мое запястье и отрицательно покачал головой:
— Не лезь, останешься без руки.
— Пусти, — я сбил захват. — Мне надо.
— Точно надо? — мужчина буравил меня пристальным взглядом.
Мы смотрели друг на друга всего несколько секунд, но этого хватило. Я пришел в себя. Я позабыл о проклятом золоте. Однако, продолжал помнить о продолговатом предмете, плывущем среди золотых волн. Мне действительно он был очень и очень нужен, этот старый, поржавевший, кованный еще вручную гвоздь. Скорее всего, вывалился он из какого-то деревянного механизма. Попав в расплав, гвоздь не пошел ко дну, так как плотность железа значительно меньше плотности золота, и не расплавился, поскольку железо более тугоплавкий металл. Остроносая заточка поплыла по огненной реке, чтобы попасть ко мне, чтобы стать оружием в моих руках.
Мысль об оружии сразу вдохновила. Я тут же кинулся вниз по течению, стараясь не упускать из виду металлический стержень. Параллельно с этим я искал чем бы его поддеть. Ага, вот! Продолговатый, словно огурец, камень попался на глаза. Подхватив его, я лег на живот и свесился над раскаленным потоком. Я не чувствовал жара. Судорожными рывками я подталкивал гвоздь все ближе и ближе к берегу.
Ну, вот, наконец, он и у меня! Я натянул на ладонь рукав своей засаленной тельняшки и подхватил железный стержень. Черт, горячий! Разогретый металл прожег ткань, и, чтобы уберечь пальцы, я кинул гвоздь на пол. Все равно обжегся. Я дул на покрасневшую ладонь и тихо матерился. То ли крепкие выражения в этих местах выполняли функцию магических заклинаний, то ли проглоченный мной красный порошок все еще продолжал действовать. Как бы там ни было, боль быстро утихала. Удовлетворенный своим чудесным выздоровлением, я не стал тратить время даром. Присев на корточки, камнем стал счищать с острия еще не до конца застывшее золото. Несколько усердных скребков и старый ржавый гвоздь стал напоминать роскошный средневековый стилет. Сантиметров двадцать в длину с узким лезвием и блестящей от налипшего золота рукояткой.
Ожидая, пока мое оружие окончательно остынет, я поднял голову. Незнакомец в набедренной повязке стоял рядом и пристально глядел на меня.
Страница
46 из 110
46 из 110
