392 мин, 33 сек 18928
С тех пор, как он ушел, лет десять прошло. Всюду парень был, весело он жил, но по дому загрустил. — Детка, как дела? Как ты тут жила, Чего сидишь в молчанье у окна?Не злись на меня, задержался я, и понял, нет мне счастья без тебя. С тех пор, как он ушел, лет десять прошло. Всюду парень был, весело он жил, но по дому загрустил. Подругу за руку взяли страстно обнял. С девушкой тогдапроизошла беда -в пыль рассыпалась она!— Что с ней, что с ней? -не верил парень глазам. В кучку пыль сложил, в банку положили до смерти с нею жил.
Чудо, которое смастерил Даниэль, неслось по тракту, оставляя за собой клубы дыма и пара. Телегу трясло на ухабах, то кидая в стороны, то подбрасывая вверх. Прохор сжимал в руках колесо управления и что-то бубнил под нос. Фрэд же ощущал себя, как венчик в ведре: писарь едва не вылетел на дорогу пару раз, ибо ни за что не держался. В конце концов, он сел на свою суму, обеими руками схватился за сидение и открыл глаза.
— Ух ты! — только и смог сказать он, глядя, как приближался лес. Он обернулся и сквозь рассеивающийся пар стал смотреть на удаляющийся город. Странное чувство одолевало писаря. Такого он еще никогда не испытывал. Сердце готово было выпрыгнуть из груди от восторга. Фрэд стянул берет и подставил лицо порывам ветра, развивающего его черные, как смоль волосы.
За повозкой пытались поспеть птицы, которые бросили свои дела и решили поближе рассмотреть диковину, ехавшую по дороге. Небо медленно, но верно, меняло свой окрас с голубого на розовый, благодаря тому, что солнечный диск лениво закатывался за лес. Вечер сменялся ночью. Рогатый месяц готовился сменить своего дневного соперника и выпустить на свободу сестриц-звезд.
Вскоре город исчез вдали, и лес сомкнулся за спинами королевского летописца и шута. Едва самоходная телега въехала в чащу, местные обитатели встревожились. Раздался треск веток и шорох листвы, и невидимые твари разбежались и разлетелись кто куда, лишь подальше от неизведанного.
Писарь смотрел, как мимо мелькали кусты и деревья.
— Это великолепно! На такой карете можно в путешествие отправиться!
Шут улыбнулся.
— Ты еще на воздушном пузыре не летал. Вот где настоящая красота! Может, как-нибудь уговорю мастера, чтобы он тебя поднял.
Фрэд округлил глаза и посмотрел на Прохора.
— Честно? Обещаешь?!
— Я когда обманывал? — спросил тот. — Гадом буду!
Он потянул на себя рычаги, и телега остановилась. Затем шут подкинул в топку дров, долил в котел воды и вновь занял свое место. Потянув за шнурок, болтавшийся над головой, Балагул сбросил излишки пара. Оглушающий свист эхом прокатился по лесу.
— Видишь ручку возле себя? — спросил шут писаря.
Тот завертел головой.
— Ага.
— Тяни на себя!
Фрэд посмотрел на Прохора.
— А это не опасно?
Весельчак оскалился.
— Наоборот. Стемнело уже. Я, можно сказать, наугад еду.
И в самом деле: солнце уже село, а света месяца и мириад звезд не хватало, чтобы осветить лесную дорогу. С каждым мгновением возрастал риск налететь на поваленное дерево или свалиться в яму, коих по обочине имелась уйма. Летописец вздохнул и подчинился приказу. Раздался щелчок и перед повозкой возник луч света, осветивший дорогу, который имел свое начало из стеклянного глаза, закрепленного на небольшом дышле.
— О… е… а…! — восторженно выругался Фрэд. — Это что такое?!
Прохор покатился со смеху, едва не выпустив из рук колесо управления.
— Не знаю всех премудростей, но что-то связано с трением. Электричество, брат! Скоро мы заменим уличные лампы такими штуками.
— Во дает мастер! Ему повезло, что он не родился лет, эдак, на тридцать раньше. Наверняка на костер бы пошел.
— К бабке не ходи, — согласился Прохор и погудел.
Шут остановил повозку за небольшим кустарником, открыл крышку, как его научил Даниэль, чтобы котел не разорвало от избытка пара, и погасил свет.
Ночь забралась под каждый листок, под каждую корягу. Глаза постепенно привыкли к полутьме, разбавляемой светом небесных светил и лесных гнилушек. Прохор наломал лапника и улегся под елью. Писарь пристроился рядом.
— И чего мы забыли в этих дебрях? — спросил он.
— Засада у нас тут. Разбойников ловить будем, — ответил шут. — Тех, кто вчера ограбил шкуродеров. Целый сундук увели, проныры.
— А с чего ты решил, что они тут появятся? — писарь стряхнул со штанины муравьев и прихлопнул комара, севшего на шею.
— Знамо с чего, — хмыкнул тот, — Я слух пустил, что бортник понесет сегодня деньгу в казну.
Фрэд закашлялся.
— Ты их на живца поймать решил. Умно! Только вот… Надо было гвардейцев захватить.
— Сами справимся, — сплюнул шут, заложив руки за голову.
Летописец снял с травинки светлячка и стал смотреть, как жучок ползает по его ладони.
Чудо, которое смастерил Даниэль, неслось по тракту, оставляя за собой клубы дыма и пара. Телегу трясло на ухабах, то кидая в стороны, то подбрасывая вверх. Прохор сжимал в руках колесо управления и что-то бубнил под нос. Фрэд же ощущал себя, как венчик в ведре: писарь едва не вылетел на дорогу пару раз, ибо ни за что не держался. В конце концов, он сел на свою суму, обеими руками схватился за сидение и открыл глаза.
— Ух ты! — только и смог сказать он, глядя, как приближался лес. Он обернулся и сквозь рассеивающийся пар стал смотреть на удаляющийся город. Странное чувство одолевало писаря. Такого он еще никогда не испытывал. Сердце готово было выпрыгнуть из груди от восторга. Фрэд стянул берет и подставил лицо порывам ветра, развивающего его черные, как смоль волосы.
За повозкой пытались поспеть птицы, которые бросили свои дела и решили поближе рассмотреть диковину, ехавшую по дороге. Небо медленно, но верно, меняло свой окрас с голубого на розовый, благодаря тому, что солнечный диск лениво закатывался за лес. Вечер сменялся ночью. Рогатый месяц готовился сменить своего дневного соперника и выпустить на свободу сестриц-звезд.
Вскоре город исчез вдали, и лес сомкнулся за спинами королевского летописца и шута. Едва самоходная телега въехала в чащу, местные обитатели встревожились. Раздался треск веток и шорох листвы, и невидимые твари разбежались и разлетелись кто куда, лишь подальше от неизведанного.
Писарь смотрел, как мимо мелькали кусты и деревья.
— Это великолепно! На такой карете можно в путешествие отправиться!
Шут улыбнулся.
— Ты еще на воздушном пузыре не летал. Вот где настоящая красота! Может, как-нибудь уговорю мастера, чтобы он тебя поднял.
Фрэд округлил глаза и посмотрел на Прохора.
— Честно? Обещаешь?!
— Я когда обманывал? — спросил тот. — Гадом буду!
Он потянул на себя рычаги, и телега остановилась. Затем шут подкинул в топку дров, долил в котел воды и вновь занял свое место. Потянув за шнурок, болтавшийся над головой, Балагул сбросил излишки пара. Оглушающий свист эхом прокатился по лесу.
— Видишь ручку возле себя? — спросил шут писаря.
Тот завертел головой.
— Ага.
— Тяни на себя!
Фрэд посмотрел на Прохора.
— А это не опасно?
Весельчак оскалился.
— Наоборот. Стемнело уже. Я, можно сказать, наугад еду.
И в самом деле: солнце уже село, а света месяца и мириад звезд не хватало, чтобы осветить лесную дорогу. С каждым мгновением возрастал риск налететь на поваленное дерево или свалиться в яму, коих по обочине имелась уйма. Летописец вздохнул и подчинился приказу. Раздался щелчок и перед повозкой возник луч света, осветивший дорогу, который имел свое начало из стеклянного глаза, закрепленного на небольшом дышле.
— О… е… а…! — восторженно выругался Фрэд. — Это что такое?!
Прохор покатился со смеху, едва не выпустив из рук колесо управления.
— Не знаю всех премудростей, но что-то связано с трением. Электричество, брат! Скоро мы заменим уличные лампы такими штуками.
— Во дает мастер! Ему повезло, что он не родился лет, эдак, на тридцать раньше. Наверняка на костер бы пошел.
— К бабке не ходи, — согласился Прохор и погудел.
Шут остановил повозку за небольшим кустарником, открыл крышку, как его научил Даниэль, чтобы котел не разорвало от избытка пара, и погасил свет.
Ночь забралась под каждый листок, под каждую корягу. Глаза постепенно привыкли к полутьме, разбавляемой светом небесных светил и лесных гнилушек. Прохор наломал лапника и улегся под елью. Писарь пристроился рядом.
— И чего мы забыли в этих дебрях? — спросил он.
— Засада у нас тут. Разбойников ловить будем, — ответил шут. — Тех, кто вчера ограбил шкуродеров. Целый сундук увели, проныры.
— А с чего ты решил, что они тут появятся? — писарь стряхнул со штанины муравьев и прихлопнул комара, севшего на шею.
— Знамо с чего, — хмыкнул тот, — Я слух пустил, что бортник понесет сегодня деньгу в казну.
Фрэд закашлялся.
— Ты их на живца поймать решил. Умно! Только вот… Надо было гвардейцев захватить.
— Сами справимся, — сплюнул шут, заложив руки за голову.
Летописец снял с травинки светлячка и стал смотреть, как жучок ползает по его ладони.
Страница
66 из 113
66 из 113