Зараженные

Форт Виннир располагался в часе конного пути от города по Южному тракту. Дорога была пуста, и Вольтер гнал лошадь во весь опор. Он прекрасно помнил тех на редкость живучих, воняющих мертвечиной тварей, с которыми ему и Анри пришлось столкнуться во дворе Университета Де Сальб. Эти ряженые в рубахи психов каннибалы разделались с отрядом гвардии меньше чем за десять минут. А если в городе их в разы больше? Тогда страже и горожанам придется несладко.

Деревянные створки ворот Форта были широко распахнуты. Возле них сидела пара мушкетеров, которые азартно резались в кости на перевернутой деревянной бадье. Ружья были отставлены в сторону и прислонены к воротам, Очевидно, чтобы они не мешали игре. Мушкетеры активно бросали кости, сквернословили и обвиняли друг друга в жульничестве. В общем — были так увлечены игрой, что абсолютно не обратили внимания на подъехавшего к воротам Вольтера. Юноше даже показалось, что они бы не заметили самого Небесного Посланника, если бы вдруг тому заблагорассудилось спуститься с небес и предстать перед людьми. А уж о диверсантах и прочих шпионах и говорить не приходится.

«Нечего сказать, хорошие часовые», — подумал Вольтер, придерживая лошадь.

— Мне нужно поговорить с лейтенантом Альваресом. Срочное поручение губернатора Руж.

— Так проезжай, — не отвлекаясь от игры, махнул рукой один из гвардейцев, худой высокий мужчина лет сорока со светлыми, собранными в хвост волосами.

— Где я могу его найти? — упорствовал Вольтер.

— Да ты что, в четырех стенах заблудишься? — спросил второй, круглолицый мушкетер, отрывая взгляд от бадьи, на которой стоял стакан с костями, да лежало несколько мелких серебряных монет. Несколько секунд круглолицый прищуриваясь, вглядывался в курьера, затем спросил:

— Первый раз у нас, чтоли?

Вольтер кивнул. Круглолицый неохотно поднялся из-за «игрового стола». Он был невысок и широкоплеч. Однако было видно, что парень давно забыл, что такое тренировки: мышцы успели обрасти толстым слоем жира, а из-под ослабленного ремня свисал живот.

«Да Альварес совсем их не гоняет? Они, кажется, успели позабыть, что такое дисциплина», — рассматривая грязь на носках мушкетерских ботфортов, подумал Вольтер.

— Пойду, провожу гостя, — сказал толстяк худому, нахлобучивая на голову мятую фиолетовую шляпу с кокардой мушкетерских войск. — И не вздумай мухлевать, Лоренц. Я запомнил, сколько очков ты выкинул.

— Я никогда не мухлюю, — моментально вспылил худой, раздраженно дернув себя за бородку — эспаньолку.

— О, разумеется, — парировал толстяк. — Наверное, поэтому я проигрываю десятый раз подряд.

— Сегодня мне везет, — буркнул Лоренц.

— Тебе везет вот уже, какую неделю. С такой игрой ты плохо кончишь, Лоренц. Идемте, милорд курьер.

Толстяк поднял мушкет и направился в Форт, насвистывая какую-то незатейливую мелодию. Вольтер спешился и пошел следом за провожатым, ведя под уздцы своего коня.

Форт Виннир был небольшим. Ему было далеко до Форта Семи Ветров, в котором квотировались «Вольные Егеря». Плац из белого булыжника, для построения солдат, огромная конюшня сразу за воротами, стрелковый полигон с несколькими потрепанными временем и пулями мишенями в дальнем углу. Напротив ворот, у стены, располагалась огромная двухэтажная казарма, в которой квартировалась вся рота. На первом этаже в огромных комнатах располагались мушкетеры, на втором ярусе было несколько комнат для семейных командиров да Комната Командования. А в подвалах таких казарм, как правило, размещался арсенал, в котором хранилось оружие роты. У дверей казармы стояла огромная деревянная бочка, наполненная водой. И огромный нужник в самом дальнем углу двора. Вот и все. Ничего лишнего, простой солдатский быт.

— Стой здесь, — предупредил Вольтера толстяк, подходя к дверям казарм. А я пока поищу Альвареса или Хосе, его помощника.

Толстяк скрылся внутри здания. Вольтер же остался у бочки, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, и осматриваясь по сторонам. На плацу занималось несколько солдат. В основном, обнаженные по пояс люди, разбившись на две группы, фехтовали друг с другом на тяжелых армейских палашах. Еще десяток солдат по команде одного из сержантов всаживал пули в соломенные мишени-манекены. Сержант орал что-то про безруких слепых выродков, и добавлял еще какие-то слова о врожденной ущербности некоторых стрелков. Однако строгой дисциплиной эта рота не отличалась. Многие солдаты просто бродили из стороны в сторону, или сидели в тени, скрываясь от палящей июньской жары.

Текли томительные минуты ожидания, и юный курьер уже почти досчитал количество камней в мостовой, когда из казармы вышел невысокий крепко сложенный бородатый мужчина, обнаженный по пояс.

— Чего тебе? — смерив гонца недовольным взглядом, произнес он.

— Приказ губернатора, — задыхаясь, произнес юноша.