Добавить в моё избранное
368 мин, 1 сек 15062
Два десятка столиков были заняты отдыхающими после праведных трудов сталкерами. И за каждым столом царила своя атмосфера. Кто-то справлял поминки по погибшему товарищу, кто-то радовался тому, что остался жив, кто-то в очередной раз распространялся о том, как с честью вышел из, казалось бы, безнадежной ситуации.
Ровный гул голосов, изредка прерываемый отдельными возгласами, разговору не мешал. Ника кусала губы, отыскивая тот аргумент, что сможет качнуть чашу весов в ее пользу и с каждой уходящей минутой затея казалась ей все более безнадежной.
Начать с того, Глухарь не поверил ни единому ее слову. Все попытки Ники как тяжелую артиллерию подключить такие давно потерявшие авторитет понятия, как «дружба» и «взаимопомощь» разбились о надежный как скала мужской прагматизм. В нескольких словах воспроизводимый как «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Более весомое понятие — «деньги» — ожидала та же незавидная участь.
Это все было сначала. Самое страшное случилось потом. Примерно через полчаса ее воззваний «к уму и сердцу» пьяного сталкера, Глухарь преподнес ей сюрприз. Тем ужасней, что явился для Ники полной неожиданностью.
Пуская струю сигаретного дыма через нос, Глухарь вдруг навалился грудью на стол, испачкав видавший виды комбинезон в засохшем картофельном пюре, оставшемся от недавнего обеда.
— А теперь слушай сюда, девушка, — сказал он. Огромные глаза, полускрытые за набрякшими от беспробудного пьянства веками, недобро блеснули. — Даже! — Глухарь воздел к потолку указательный палец с траурной каймой под ногтем. — Даже, если все было так, как ты говоришь, никто! Слышишь? Никто не пойдет в Зону выручать Красавчика. Даже за деньги. И даже такой законченный ублюдок, как Грек. Если единственный, к кому Красавчик тебе посоветовал обратиться это я — что ж, его дела обстоят еще хуже, чем мне казалось. — Он с неприкрытым злорадством следил за тем, как округлились от удивления ее глаза. — Свой долг Красавчику я отдал. И теперь ничего. Ему. Не должен. Запомни девушка, ничего. Тебя извиняет то, что ты могла подумать, будто мы друзья, но…
Глухарь затушил в переполненной пепельнице обгоревшую до фильтра сигарету и задумался. Надолго.
Пока Ника пыталась осознать то, что только что услышала, перед сталкером, как по мановению волшебной палочки возникла бутылка водки и стакан. Ника собиралась с духом, чтобы вслух списать все сказанное на большое количество выпитого, когда Глухарь заговорил снова. На этот раз в собеседнике он не нуждался.
— И никто. Ни здесь, ни за кордоном… Никто не ринется в Зону выручать твоего Красавчика. Половина народа будет радоваться, когда он сгинет в Зоне. А остальная половина… обрадуется позже, когда станет известно точно. Сумел… Красавчик.
Ровный гул голосов, изредка прерываемый отдельными возгласами, разговору не мешал. Ника кусала губы, отыскивая тот аргумент, что сможет качнуть чашу весов в ее пользу и с каждой уходящей минутой затея казалась ей все более безнадежной.
Начать с того, Глухарь не поверил ни единому ее слову. Все попытки Ники как тяжелую артиллерию подключить такие давно потерявшие авторитет понятия, как «дружба» и «взаимопомощь» разбились о надежный как скала мужской прагматизм. В нескольких словах воспроизводимый как «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Более весомое понятие — «деньги» — ожидала та же незавидная участь.
Это все было сначала. Самое страшное случилось потом. Примерно через полчаса ее воззваний «к уму и сердцу» пьяного сталкера, Глухарь преподнес ей сюрприз. Тем ужасней, что явился для Ники полной неожиданностью.
Пуская струю сигаретного дыма через нос, Глухарь вдруг навалился грудью на стол, испачкав видавший виды комбинезон в засохшем картофельном пюре, оставшемся от недавнего обеда.
— А теперь слушай сюда, девушка, — сказал он. Огромные глаза, полускрытые за набрякшими от беспробудного пьянства веками, недобро блеснули. — Даже! — Глухарь воздел к потолку указательный палец с траурной каймой под ногтем. — Даже, если все было так, как ты говоришь, никто! Слышишь? Никто не пойдет в Зону выручать Красавчика. Даже за деньги. И даже такой законченный ублюдок, как Грек. Если единственный, к кому Красавчик тебе посоветовал обратиться это я — что ж, его дела обстоят еще хуже, чем мне казалось. — Он с неприкрытым злорадством следил за тем, как округлились от удивления ее глаза. — Свой долг Красавчику я отдал. И теперь ничего. Ему. Не должен. Запомни девушка, ничего. Тебя извиняет то, что ты могла подумать, будто мы друзья, но…
Глухарь затушил в переполненной пепельнице обгоревшую до фильтра сигарету и задумался. Надолго.
Пока Ника пыталась осознать то, что только что услышала, перед сталкером, как по мановению волшебной палочки возникла бутылка водки и стакан. Ника собиралась с духом, чтобы вслух списать все сказанное на большое количество выпитого, когда Глухарь заговорил снова. На этот раз в собеседнике он не нуждался.
— И никто. Ни здесь, ни за кордоном… Никто не ринется в Зону выручать твоего Красавчика. Половина народа будет радоваться, когда он сгинет в Зоне. А остальная половина… обрадуется позже, когда станет известно точно. Сумел… Красавчик.
Страница
2 из 108
2 из 108
