Добавить в моё избранное
368 мин, 1 сек 15147
О плохом думать не хотелось, но если завтра сомкнутся в одну все эти комариные плеши, владения торговца без подземных ходов ждет долгая и мучительная агония.
Аномалии подходили вплотную к бетонной стене, огораживающей территорию бара, но ни одна из них ее не касалась. Это тоже наводило на странные мысли. Откуда прямо вытекала одна. Есть доля истины в слухах, согласно которым Жучаре удалось заключить договор с самой Зоной. Отсюда и сведения относительно редких артефактов. Отсюда и аномалии, знающие свое место. Правда, до поры. Не приучена Зона играть по другим правилам, кроме своих собственных.
Подул холодный ветер, понес с сожженных аномалиями полей серый пепел. Хлопья покружились в воздухе и опустились на землю. У ног Красавчика змеилась пыльная поземка.
Проселочная дорога, по которой шел сталкер, извивалась между островами изуродованных сухих деревьев. Издалека лес напоминал поселковое кладбище, на котором вместо крестов на могилах застыли чудные скульптуры, вырезанные из кусков деревьев. Согбенные старики и старухи тянули к небу скрюченные пальцы сухих ветвей.
Дорога наконец выровнялась. Улеглась пыль, прибитая мелким дождем.
Красавчик остановился на опушке сухого леса. Дальше проселочная дорога уводила в поля. Сталкеру было с ней не по пути. Он взял правее, через лес. Шел медленно, чтобы не вляпаться в крохотную, недавно объявившуюся аномалию, как граната на растяжке рассчитанную как раз на такого вот зазевавшегося путника.
Побуждаемые ветром, за спиной скрипели деревья. Оглянувшись пару раз, и не заметив ничего, заслуживающего внимания, Красавчик продолжал путь. Каждое дерево, как подарок пытливому скульптору, легко отсекающему лишнее. С той лишь разницей, что местный Пигмалион явно страдал тяжелой формой шизофрении. Фигуры у него получались на редкость уродливыми, скрюченными, извращенными. Вот слева деревце — вылитая старуха-смерть. Черное лицо с распахнутым дуплом рта, задранная кверху рука, покрытая язвами грибов-паразитов.
Лес в Зоне, это не лес средней полосы, где отдыхает душа. В Зоне нет легких дорог. Если проселочная дорога мягко стелется под ногами — соберись! — значит, готовит тебя к очередному испытанию.
Красавчик предпочитал медленное передвижение по мертвому лесу — ровной дорожке, расставившей в конце силки очередной мясорубки. Слева блеснули лихо скрученные нити паутины — той самой, что вызывает разрыв кровеносных сосудов. Познакомиться бы с паучком, что плетет такие сети. Честное слово, и пули бы не пожалел. Такую зверушку ботинком не прихлопнешь. Здесь вполне может так получиться, как бы паучок первым не оказался.
Внезапно что-то мелькнуло в стороне от выбранного маршрута. Красавчик замер с поднятой ногой. Автомат послушно прыгнул в руки. Однако ловить в прицел оказалось некого. Падать в траву, выказывая настоящие чудеса акробатического искусства, Красавчик посчитал излишним. Если в сухом лесу каким-то боком завелся одичалый кровосос, кульбиты в траве закончатся так же плохо, как и остальные попытки спастись. Кувыркался кровосос на порядок лучше. А в забеге на длинную дистанцию — хоть с препятствиями, хоть без — первым сорвет финишную ленту.
Оставалось одно: стоять и ждать, полагаясь на собственное чутье и пытаясь уловить малейшее колебание воздуха. Кровосос тела не лишен, хоть и может сделать его невидимым. Как ему это удавалось? Неизвестно. Мертвые экземпляры, достававшиеся ученым для экспериментов, уникальную способность теряли. А заполучить для опытов живого кровососа оказалось задачей невыполнимой.
Красавчик ждал, сжимая в руках автомат, снятый с предохранителя. Его дыханию внимала тишина. Ни звука, ни движения.
Впереди опять что-то мелькнуло.
Мгновенно Красавчик вскинул автомат, но то, что мелькнуло, опять исчезло. Сталкер ждал и его терпения хватило на полчаса. Потом он двинулся дальше, до рези в глазах вглядываясь в пространство между спутанными сухими ветвями деревьев.
Шагов через десять — осторожных, выверенных шагов — Красавчик с облегчением перевел дух. Повода для беспокойства не было. Среди срезанных сучьев, освободив себе свободное место, вертелась сработавшая мельница. Для человека, пойманного в аномалию давно окончился затяжной полет на жуткой центрифуге. Черный выцветший комбинезон мешком весел на высохшей фигуре. Пергаментная кожа треснула. Растопыренные пальцы на руках натянуты до тугого звона гитарной струны. Непонятно, какая сила удерживала огромные ботинки на сухих костях, обтянутых кожей. Колесо аномалии вращалось в полном безмолвии. В такт бесконечным поворотам светлые волосы то свешивались вниз, почти касаясь земли, то падали на покрытый сетью трещин лоб.
Некоторое время Красавчик постоял, разглядывая мельницу — своеобразную точку в мемориале, посвященном жертвам аварии на ЧАЭС. Потом повернулся и пошел дальше, почти мгновенно забыв о том, что видел.
Мертвый лес кончился так же внезапно, как и начался.
Аномалии подходили вплотную к бетонной стене, огораживающей территорию бара, но ни одна из них ее не касалась. Это тоже наводило на странные мысли. Откуда прямо вытекала одна. Есть доля истины в слухах, согласно которым Жучаре удалось заключить договор с самой Зоной. Отсюда и сведения относительно редких артефактов. Отсюда и аномалии, знающие свое место. Правда, до поры. Не приучена Зона играть по другим правилам, кроме своих собственных.
Подул холодный ветер, понес с сожженных аномалиями полей серый пепел. Хлопья покружились в воздухе и опустились на землю. У ног Красавчика змеилась пыльная поземка.
Проселочная дорога, по которой шел сталкер, извивалась между островами изуродованных сухих деревьев. Издалека лес напоминал поселковое кладбище, на котором вместо крестов на могилах застыли чудные скульптуры, вырезанные из кусков деревьев. Согбенные старики и старухи тянули к небу скрюченные пальцы сухих ветвей.
Дорога наконец выровнялась. Улеглась пыль, прибитая мелким дождем.
Красавчик остановился на опушке сухого леса. Дальше проселочная дорога уводила в поля. Сталкеру было с ней не по пути. Он взял правее, через лес. Шел медленно, чтобы не вляпаться в крохотную, недавно объявившуюся аномалию, как граната на растяжке рассчитанную как раз на такого вот зазевавшегося путника.
Побуждаемые ветром, за спиной скрипели деревья. Оглянувшись пару раз, и не заметив ничего, заслуживающего внимания, Красавчик продолжал путь. Каждое дерево, как подарок пытливому скульптору, легко отсекающему лишнее. С той лишь разницей, что местный Пигмалион явно страдал тяжелой формой шизофрении. Фигуры у него получались на редкость уродливыми, скрюченными, извращенными. Вот слева деревце — вылитая старуха-смерть. Черное лицо с распахнутым дуплом рта, задранная кверху рука, покрытая язвами грибов-паразитов.
Лес в Зоне, это не лес средней полосы, где отдыхает душа. В Зоне нет легких дорог. Если проселочная дорога мягко стелется под ногами — соберись! — значит, готовит тебя к очередному испытанию.
Красавчик предпочитал медленное передвижение по мертвому лесу — ровной дорожке, расставившей в конце силки очередной мясорубки. Слева блеснули лихо скрученные нити паутины — той самой, что вызывает разрыв кровеносных сосудов. Познакомиться бы с паучком, что плетет такие сети. Честное слово, и пули бы не пожалел. Такую зверушку ботинком не прихлопнешь. Здесь вполне может так получиться, как бы паучок первым не оказался.
Внезапно что-то мелькнуло в стороне от выбранного маршрута. Красавчик замер с поднятой ногой. Автомат послушно прыгнул в руки. Однако ловить в прицел оказалось некого. Падать в траву, выказывая настоящие чудеса акробатического искусства, Красавчик посчитал излишним. Если в сухом лесу каким-то боком завелся одичалый кровосос, кульбиты в траве закончатся так же плохо, как и остальные попытки спастись. Кувыркался кровосос на порядок лучше. А в забеге на длинную дистанцию — хоть с препятствиями, хоть без — первым сорвет финишную ленту.
Оставалось одно: стоять и ждать, полагаясь на собственное чутье и пытаясь уловить малейшее колебание воздуха. Кровосос тела не лишен, хоть и может сделать его невидимым. Как ему это удавалось? Неизвестно. Мертвые экземпляры, достававшиеся ученым для экспериментов, уникальную способность теряли. А заполучить для опытов живого кровососа оказалось задачей невыполнимой.
Красавчик ждал, сжимая в руках автомат, снятый с предохранителя. Его дыханию внимала тишина. Ни звука, ни движения.
Впереди опять что-то мелькнуло.
Мгновенно Красавчик вскинул автомат, но то, что мелькнуло, опять исчезло. Сталкер ждал и его терпения хватило на полчаса. Потом он двинулся дальше, до рези в глазах вглядываясь в пространство между спутанными сухими ветвями деревьев.
Шагов через десять — осторожных, выверенных шагов — Красавчик с облегчением перевел дух. Повода для беспокойства не было. Среди срезанных сучьев, освободив себе свободное место, вертелась сработавшая мельница. Для человека, пойманного в аномалию давно окончился затяжной полет на жуткой центрифуге. Черный выцветший комбинезон мешком весел на высохшей фигуре. Пергаментная кожа треснула. Растопыренные пальцы на руках натянуты до тугого звона гитарной струны. Непонятно, какая сила удерживала огромные ботинки на сухих костях, обтянутых кожей. Колесо аномалии вращалось в полном безмолвии. В такт бесконечным поворотам светлые волосы то свешивались вниз, почти касаясь земли, то падали на покрытый сетью трещин лоб.
Некоторое время Красавчик постоял, разглядывая мельницу — своеобразную точку в мемориале, посвященном жертвам аварии на ЧАЭС. Потом повернулся и пошел дальше, почти мгновенно забыв о том, что видел.
Мертвый лес кончился так же внезапно, как и начался.
Страница
80 из 108
80 из 108
