Добавить в моё избранное
22 мин, 4 сек 13439
Ему надо было всё узнать, почувствовать, самому прожить! И ничего не надо было, чтобы защититься!
Чтобы суметь оборониться
От злобы, зависти, ехидства,
Злорадства светского вельмож —
В кругу сём братства не найдёшь!
Но страсти красный цвет под стать,
И ритуалом на крови
Защитный оберег Любви
Пал, смерть не в силах удержать…
В жизни Пушкина случились пугающие предзнаменования. Так, обряд венчания с прекрасной Натали сопровождался плохими приметами. Упали крест и Евангелие, когда по традиции обряда молодые обходили вокруг аналоя. Обручальное кольцо Пушкина из рук Натали Гончаровой выскользнуло на ковёр, а свеча в руке поэта потухла. Эти обстоятельства встревожили Пушкина, он произнёс на французском фразу: «Touslesmauvaisaugures!» — («Плохие предзнаменования!»)
В знаках судьбы роковых видел и знал наперёд
Где ему к славе призыв! Где его боль разорвёт!
Мог просчитать, угадать; в будущем предусмотреть!
Но не умел промолчать! Даже идущим на смерть…
Но в слове его обитала сила; «памятником нерукотворным» осталась она для нас! Слабым звеном венчальный венец оказался под нимбом славы -оберегом Любви Народной в своём Отечестве, и за пределами его; тот, что в жизни должен был стать личной бронёй и щитом защитным! Сердечная рана, нанесённая нежным другом раньше, чем перечеркнул жизнь во цвете творчества и лет полёт бесстрастной пули, погубила поэта; лавровым венком пиита лишь задержавшись на челе, увенчанном бессмертьем духа!
Предрешено определеньем,
Он знал, что рок найдёт в пути,
Но следуя за вдохновеньем,
Свернуть не мог и отойти!
Мистическое предсказание однажды промелькнуло в зеркале, в котором Пушкин увидел Натали в будущем, с её вторым мужем офицером Ланским!
Дочь Натальи Пушкиной и Петра Ланского записала рассказ матери: «Мать сидела за работою; он (Пушкин) провёл весь день в непривычном ему вялом настроении. Смутная тоска обуяла его; перо не слушалось, в гости не тянуло и, изредка перекидываясь с нею словом, он бродил по комнате из угла в угол. Вдруг шаги умолкли и, машинально приподняв голову, она увидела его стоявшим перед большим зеркалом и с напряжённым вниманием что-то разглядывающим в него.
— Наташа! — позвал он странным сдавленным голосом. — Что это значит? Я ясно вижу тебя и рядом, — так близко! — стоит мужчина, военный… но не он, не он! Этого я не знаю, никогда не встречал — средних лет, генерал, темноволосый, черты неправильны, но недурён, стройный, в форме… с какой любовью он на тебя глядит! Да кто же это может быть? Наташа, погляди!
Она, поспешно вскочив, подбежала к зеркалу, в гладкой поверхности которого увидела лишь слабое отражение горевших ламп, а Пушкин долго стоял неподвижно, проводя рукою по побледневшему лбу…
Лишь восемь лет спустя, когда отец (Пётр Ланской) предстал пред ней с той беззаветной любовью, которая и у могилы не угасла, и она услышала его предложение, картина прошлого воскресла перед ней с неотразимой ясностью».
Неизменно поднимается вопрос: можно ли было спасти Пушкина? Не будем более касаться трагических обстоятельств, приведших Пушкина к дуэли с Дантесом. Вспомним лишь условия поединка.
«Противники становятся на расстоянии двадцати шагов друг от друга и пяти шагов для каждого от барьеров, расстояние между которыми равно десяти.
Вооружённые пистолетами противники, по данному знаку, идя один на другого; но ни в коем случае не переступая барьера, могут стрелять.
Сверх того, принимается, что после выстрела противникам не дозволяется менять место, для того, чтобы выстреливший первым огню своего противника подвергся на том же расстоянии.
Когда обе стороны сделают по выстрелу, то, в случае безрезультатности, поединок возобновиться, как бы в первый раз: противники становятся на то же расстояние в двадцать шагов, сохраняются те же барьеры и те же правила.
Секунданты являются непременными посредниками во всяком объяснении между противниками на месте боя.
Секунданты, облачённые всеми полномочиями, обеспечивают, каждый свою сторону, своей честью строгое соблюдение изложенных условий».
Пушкин согласился на все условия, не взглянув на них. Смертельный исход поединка был предопределён заранее близким расстоянием между противниками и повторным обменом выстрелами в случае промаха. Однако, это было излишним условием, ведь и промах для таких мастерских стрелков был исключён, и убойная сила крупнокалиберного пистолета системы Лепажа на таком расстоянии имела двойную гарантию. Отсутствие врача объяснялось не только поспешностью и нежеланием увеличивать число лиц, вовлечённых в противозаконные действия, но и тем, что для главных участников поединка — это был путь в один конец, когда вернуться мог лишь кто-то один.
Чтобы суметь оборониться
От злобы, зависти, ехидства,
Злорадства светского вельмож —
В кругу сём братства не найдёшь!
Но страсти красный цвет под стать,
И ритуалом на крови
Защитный оберег Любви
Пал, смерть не в силах удержать…
В жизни Пушкина случились пугающие предзнаменования. Так, обряд венчания с прекрасной Натали сопровождался плохими приметами. Упали крест и Евангелие, когда по традиции обряда молодые обходили вокруг аналоя. Обручальное кольцо Пушкина из рук Натали Гончаровой выскользнуло на ковёр, а свеча в руке поэта потухла. Эти обстоятельства встревожили Пушкина, он произнёс на французском фразу: «Touslesmauvaisaugures!» — («Плохие предзнаменования!»)
В знаках судьбы роковых видел и знал наперёд
Где ему к славе призыв! Где его боль разорвёт!
Мог просчитать, угадать; в будущем предусмотреть!
Но не умел промолчать! Даже идущим на смерть…
Но в слове его обитала сила; «памятником нерукотворным» осталась она для нас! Слабым звеном венчальный венец оказался под нимбом славы -оберегом Любви Народной в своём Отечестве, и за пределами его; тот, что в жизни должен был стать личной бронёй и щитом защитным! Сердечная рана, нанесённая нежным другом раньше, чем перечеркнул жизнь во цвете творчества и лет полёт бесстрастной пули, погубила поэта; лавровым венком пиита лишь задержавшись на челе, увенчанном бессмертьем духа!
Предрешено определеньем,
Он знал, что рок найдёт в пути,
Но следуя за вдохновеньем,
Свернуть не мог и отойти!
Мистическое предсказание однажды промелькнуло в зеркале, в котором Пушкин увидел Натали в будущем, с её вторым мужем офицером Ланским!
Дочь Натальи Пушкиной и Петра Ланского записала рассказ матери: «Мать сидела за работою; он (Пушкин) провёл весь день в непривычном ему вялом настроении. Смутная тоска обуяла его; перо не слушалось, в гости не тянуло и, изредка перекидываясь с нею словом, он бродил по комнате из угла в угол. Вдруг шаги умолкли и, машинально приподняв голову, она увидела его стоявшим перед большим зеркалом и с напряжённым вниманием что-то разглядывающим в него.
— Наташа! — позвал он странным сдавленным голосом. — Что это значит? Я ясно вижу тебя и рядом, — так близко! — стоит мужчина, военный… но не он, не он! Этого я не знаю, никогда не встречал — средних лет, генерал, темноволосый, черты неправильны, но недурён, стройный, в форме… с какой любовью он на тебя глядит! Да кто же это может быть? Наташа, погляди!
Она, поспешно вскочив, подбежала к зеркалу, в гладкой поверхности которого увидела лишь слабое отражение горевших ламп, а Пушкин долго стоял неподвижно, проводя рукою по побледневшему лбу…
Лишь восемь лет спустя, когда отец (Пётр Ланской) предстал пред ней с той беззаветной любовью, которая и у могилы не угасла, и она услышала его предложение, картина прошлого воскресла перед ней с неотразимой ясностью».
Неизменно поднимается вопрос: можно ли было спасти Пушкина? Не будем более касаться трагических обстоятельств, приведших Пушкина к дуэли с Дантесом. Вспомним лишь условия поединка.
«Противники становятся на расстоянии двадцати шагов друг от друга и пяти шагов для каждого от барьеров, расстояние между которыми равно десяти.
Вооружённые пистолетами противники, по данному знаку, идя один на другого; но ни в коем случае не переступая барьера, могут стрелять.
Сверх того, принимается, что после выстрела противникам не дозволяется менять место, для того, чтобы выстреливший первым огню своего противника подвергся на том же расстоянии.
Когда обе стороны сделают по выстрелу, то, в случае безрезультатности, поединок возобновиться, как бы в первый раз: противники становятся на то же расстояние в двадцать шагов, сохраняются те же барьеры и те же правила.
Секунданты являются непременными посредниками во всяком объяснении между противниками на месте боя.
Секунданты, облачённые всеми полномочиями, обеспечивают, каждый свою сторону, своей честью строгое соблюдение изложенных условий».
Пушкин согласился на все условия, не взглянув на них. Смертельный исход поединка был предопределён заранее близким расстоянием между противниками и повторным обменом выстрелами в случае промаха. Однако, это было излишним условием, ведь и промах для таких мастерских стрелков был исключён, и убойная сила крупнокалиберного пистолета системы Лепажа на таком расстоянии имела двойную гарантию. Отсутствие врача объяснялось не только поспешностью и нежеланием увеличивать число лиц, вовлечённых в противозаконные действия, но и тем, что для главных участников поединка — это был путь в один конец, когда вернуться мог лишь кто-то один.
Страница
4 из 7
4 из 7
