Кровавые небеса

Но сейчас… уж лучше пробки, чем поездка в метро.

Демон какое-то время неотрывно смотрел в окно. По мне там не было ничего интересного: хмурые лица водителей соседних авто, мелькание яркой формы регулировщиков движения и толпы застывших в нетерпеливом ожидании пешеходов.

— Ты ведь не собираешься вечно и всюду брать меня с собой. Мы оба понимаем, что это не выход. Рано или поздно придётся принять какое-то решение.

— Пока что я не вижу другого выхода. Если тебя так угнетает моё общество, то прости — перетерпишь.

— Я не… — начал демон, наконец, повернувшись ко мне.

— Я в курсе. Мне нужно время, чтобы всё обдумать и составить план действий. Или, может быть, у тебя есть предложения? — послав демону вопросительный взгляд, я перестроилась во второй ряд.

— Только одно. Моя смерть всё разрешит.

— Ладно, сделаем вид, что я этого не слышала. Не оригинально. Ты мне лучше расскажи о себе поподробнее. Например, как именно Люцифер собирается тебя использовать. Или опять «сие есть тайна великая»?

— Ты не отступишься?

— Не-а.

Демон тихо вздохнул.

— Тебе знаком текст откровения Иоана Богослова?

Я кивнула, не отрываясь от дороги. Последняя глава Нового Завета — Апокалипсис. Что-то мне уже не нравится ход его мыслей. Но я сама ведь хотела знать.

— Продолжай.

— Двадцать один год назад Господь изгнал меня из Царствия Небесного, ибо был я непослушен и взбунтовался против воли Его…

Резко повернувшись к блондину, я потеряла управление и чуть было не врезалась в ехавшую впереди «тойоту». Пронзительные сигналы клаксонов раздались со всех возможных сторон и я поспешно ретировалась с дороги, припарковавшись у обочины.

— Это такая шутка, да? Ты только что сказал, что ты ангел? — я произносила слова медленно, стараясь не сорваться на крик.

— Да. — спокойно ответил он, глядя на меня в упор.

Мысленно выругавшись совсем не по-христиански, я вцепилась пальцами в рулевое колесо, чтобы мои руки не проделали этого с шеей блондина. Спокойно.

— Ты — ангел.

— Имя мне Абаддон — Ангел Бездны. Так было до тех пор, пока Господь не отрёкся от меня и Дьявол не поработил мой дух. — Голос его звучал пусто, отстранённо.

Абаддон — ангел разрушения, несущий гибель всему живому в последний день Апокалипсиса. Так описывает его Иоан Богослов. Кажется, там ещё упоминались полчища саранчи. И сейчас он сидит в моей машине. Без паники.

— За что Бог изгнал тебя? — спросила я, как только снова почувствовала себя в силах разговаривать.

— Я воспротивился его главному замыслу — Судному Дню, Апокалипсису. Побывав среди смертных, я … не смог исполнить свою роль, не смог уничтожить треть человечества. В наказание Господь сослал меня на землю, дабы показать всю порочность и негодность этого мира. Тогда меня и пленил Люцифер. Двадцать лет я провёл в плену у дьявола. В Аду же мне стал известен его замысел — свершить свой собственный, Тёмный Апокалипсис, и обрушить Ад на землю. Я стал наполовину демоном, но всё ещё являюсь ключом к легионам « адской саранчи, несущей гибель всему живому». С моей помощью, Люцифер сможет явить людям Преисподнюю. Наступит конец света.

Я ничего не могла с собой поделать — нервный, истерический смех рвался наружу и ничто не в силах было его сдержать. Это слишком, даже для меня. Мой бедный мозг не в состоянии всё это усвоить. Кажется, я схожу с ума… Что делать, когда на тебя обрушивается что-то немыслимое, невообразимое? Быть сумасшедшей.

— Значит, Бог взял и бросил тебя в Аду? Вот так просто?

— Да. Вот так просто. — Горько усмехнулся Ян… То есть, Абаддон… Тьфу, к чёрту! Ян.

Оцепенение всё не проходило. Надо что-то решать, думать, действовать… Легко сказать.

— Ты в порядке? — Ян глядел на меня обеспокоенно, с некоторой долей страха. Боится, что я сошла с ума? Не безосновательно, надо сказать.

— Ангел, значит. — Внимательно оглядев его, будто видела в первый раз, я тряхнула головой. Мысли от этого не упорядочились. Кто бы сомневался. — Знаешь, когда-то я верила, что Господь — это тот, кто всё прощает, тот, кто хранит в своём сердце безусловную любовь для каждого человека. Когда-то, вера в Бога была самой незыблемой вещью в моей жизни. Но с каждым годом она пошатывалась, смерти моих близких и друзей разрушили её по основание, а убийства, что мне приходится совершать собственными руками, рассыпали в прах фундамент. Сейчас я окончательно поняла, что Богу на нас плевать. И мне стало легче. Спасибо.

Я улыбнулась. Лицо Яна приобрело ещё более тревожное выражение.

— За что ты благодаришь меня?

— За свободу. Свободу от лживых надежд на безразличного бога. Теперь я знаю, что мы будем делать дальше. — Сказала я, заводя мотор.

— Что же?

— Обломаем и Бога и Дьявола!