Кровавые небеса

Не вышло. Только я занесла меч, как веки демона вздрогнули и на меня воззрились два изумрудно — зелёных глаза… Зелёных?! Не выпуская меча, я присела на корточки у самого края клетки из пылающих крестов, пытаясь рассмотреть получше. Нет сомнений, они были зелёными. Но это невозможно! У всех демонов глаза голубые или синие, но никак не зелёные — это правило. Спустя пару секунд борьбы с болью, демон понял, что я смотрю на него и моргнул, зажмурив глаза. Когда он снова их открыл зелёный цвет исчез, оставив идеальную синеву. Что за чёрт?!

— Что ты за чёрт? Почему у тебя зелёные глаза? Отвечай!

Молчание. Моя рука коснулась одного из крестов и тело демона сотрясла страшная судорога.

— Я. Задала. Вопрос.

Секунд тридцать слышно было только его прерывистое дыхание. И опять ничего.

Очередное замыкание печати принесло лишь конвульсии, но ответа так и не последовало.

С минуту я смотрела на практически безжизненное тело; его била мелкая дрожь, волосы прилипли к мокрому от пота лбу, сквозь чёрные дыры в одежде просвечивала обожжённая плоть. Каждый раз, когда это делаю, чувствую боль. Будто и меня тоже пытают. Так и не научилась до конца отстраняться. Тем не менее, пытки для меня не в новинку.

Печать полыхнула ослепительно-белым светом и практически смертельный разряд ударил демона. В тесном пространстве печати — примерно метр на два — длинное мужское тело умещалось с трудом. Дергаясь от заряда посылаемого мною в печать, он невольно задевал границы ловушки, тем самым увеличивая собственные мучения. Я сжала кулаки, до крови вонзая ногти в кожу ладоней. Нужно убить его, всё равно ничего не скажет. Мы не демоны, нельзя становиться ими, но…

Следующий заряд заставил тело демона выгнуться дугой; он запрокинул голову в первом и единственном крике боли и в гриве спутанных иссиня чёрных волос появилась светло — золотая прядь, почти белая. Но это… Невозможно, да. Как зелёные глаза и стремление умереть. Что это? Кто он такой? Глаза, волосы, отсутствие сосуда…

Обычно я либо убиваю демонов совместно с человеческой оболочкой, либо изгоняю их, если возможно. Демоны никогда не отказываются от своего существования: они могут отчаянно драться, биться до последнего, а проиграв, грозят вернуться из Ада во что бы то ни стало и вырвать мою жалкую душу. Никогда демон не просил, не вынуждал меня убить себя… Оказавшись в ловушке печати они лгут, изворачиваются, предлагают сделку — делают всё, чтобы вырваться. Господи, что сегодня за день? Даже напиться не дают спокойно.

***

Со времени дружественного визита демона прошёл час. Рассвет окрасил небеса сначала в светло-голубой, затем, лишь на короткий миг, горизонт блеснул оттенками алого. Не люблю это время — навевает болезненные воспоминания. Я отвернулась. Когда вновь посмотрела в окно, солнце уже показалось, хоть и стояло достаточно низко. Значит, около семи. Верно, часы на мобильном показывают пять минут восьмого. Если снаружи и были ещё демоны без сосудов, то солнце прогнало их обратно в Ад без моей помощи. Разве что демон высшего порядка способен держаться на земле днём, не имея сосуда. Всё зависит от того, кто составляет поисковый отряд. Почему-то слабо верится в то, что вырвавшиеся вчера из Ада твари слабы. Только бы не константы, прошу тебя, Господи! Ты слышишь меня? Почему ты дал мне силы убивать, но не научил спасать людей от адских отродий нового поколения?! Молчишь. Как обычно. Каковы же твои цели, всевышний?

Он никогда мне не отвечает. Отец Кирилл говорит слушать в сердце своём, но там только боль и ярость. Это и есть Бог? Вряд ли. Это я. То, чем я стала. Вернее то, чем меня сделали адские выродки.

Мой демон ( ха, смешно, только комнатной зверушки из Ада мне не хватало) всё ещё был здесь. То ли печать не дала ему уйти в Ад, то ли он сильнее, чем кажется. Не знаю, мне ещё не приходилось держать демона в ловушке до рассвета. Если спросить у других, то об этом станет известно Кириллу. Придётся объяснять, почему я умолчала о демоне. Мне бы этого не хотелось. Остаётся одно — устанавливать правду опытно-пыточным путём.

Сейчас он был в отключке; его волосы полностью посветлели: лён и белое золото. Взгляд на это замученное тело заставлял чувствовать себя монстром, но я продолжала смотреть. «Если имеешь смелость прибегнуть к пыткам — имей и смелость созерцать дело рук своих.» — Этому учил меня Кирилл. И я старалась быть смелой. Нужно было решить, что делать дальше. Не могу же я держать его здесь вечно! К тому же, сегодня придётся выйти наружу и отловить прорвавшихся демонов: не важно, вселились ли они в сосуды — моя задача истребить их. Всех. Любой ценой. Алкоголь выветрился и стойкость вернулась ко мне. Кирилл был прав.

Думай, Ника, думай… Что это за загадка, как у демона может быть такая нехарактерная внешность? Объяснение есть, вот только мне оно не известно. Пока что.