Добавить в моё избранное
373 мин, 33 сек 5470
Крики с улицы становились громче, было слышно как бились оконные стекла в других комнатах. Все так же рокотал протяжный бас. Теперь этот голос кричал об «искуплении и исцелении святым огнем» и читал какие-то молитвы на латыни
Накрыв самый большой из очагов пожара, Билл сорвал следующую занавесь, на ходу сбив ногой на пол чучело кабана в сторону противоположную стене. Огонь — самое жадное из всех существ, которое породила Земля. Ему было все равно, чем питаться. Все вещи перед ним были одинаково бессильны, не зависимо от того, за какую цену они были куплены.
Твинс не помнил, когда в последний раз ему приходилось двигаться НАСТОЛЬКО быстро. Нейтрализовав еще несколько огненных пятен и изведя все занавеси в этой комнате, он тут же кинулся к Винсенту и сильно встряхнул его, взяв за плечи.
— Мы горим! Пожар, мать твою! Сделай хоть что-нибудь, хренов очкарик! Куда бежать? Я не ориентируюсь в лабиринте твоих хором! КУДА БЕЖАТЬ?
Никакой реакции. Винсент все также надсадно дышал, только теперь его паралич сменился на легкое дрожание рук и ног. Тело Винсента быстро становилось ватным, он был на грани обморока. Тогда Билл зарядил ему сильнейшую пощечину. Затем еще одну. Из лопнувшей как шарик с краской губы потекла тоненькая струйка крови. И видимо ощутив ее соленый вкус, в тот самый момент, когда Билл уже решил было взвалить библиотекаря на плечи и вынести из горящего здания, Винсент ожил. Он не закричал и не бросился в панике бежать. Он УЛЫБНУЛСЯ! Улыбнулся также спокойно, как и раньше, и степенно подошел к одному из шкафов.
Схватившись за голову Твинс, решив предпринять хоть какие-то действия. Сам бросился к ближайшей двери, но за ней его встретила полыхающая Преисподняя. Геена Огненная, в которой тонул этот нелепый остров роскоши посреди бедного шахтерского городка. «Мой кошмар проникает в реальность. Сейчас изо рта поползут черви» — Билл был бы совсем не удивился, если бы сейчас случилось, что-то подобное. Криков с улицы уже не было слышно, все поглотил звук трескающегося от жара дерева. Горели редкие сорта дуба и ясеня, лак плавился на мебели оставляя после себя нестерпимый дурманящий смрад, горели картины и стены. Огонь перекинулся во многих залах на потолок и со страшным грохотом в глубине особняка рухнула лестница, ведущая на второй этаж. Билл метался от двери к двери как загнанный зверь, уже позабыв про Винсента. Он смахнул капли пота со лба и запер двери, пытаясь хотя бы на несколько секунд сдержать эту сминающую все и вся огненную лавину. Дышать уже было совершенно невозможно, легкие сгорали изнутри, их будто кто-то наполнил расплавленным свинцом, и Твинс из последних сил пытался не потерять сознание от удушья. Но в глазах уже летали черные мухи, становясь с каждым мигом все крупней.
— У вас тут есть эта гребанная пожарная башня?! Долбанные придурки с топориками и в медных касках?! Рукава с водой, хоть что-нибудь?! — Билл перекрикивал рев пламени, пытаясь достучаться, до совсем ошалевшего Винсента, и одновременно с опасением поглядывал на потолок, балки которого могли рухнуть в любой момент.
— Нет, — голос Винсента был убийственно спокоен. Кровь стекавшая с губы залила весь его опрятный наряд. — Тихий Холм маленький город. Очень маленький и тихий, у нас никогда не случалось пожаров, — сквозь пелену едкого дыма Билл углядел, что погорелец достал из шкафа складную винтовку новейшего образца и все это время неторопливо прикручивал к ней оптическую линзу.
— Что нам делать?! Есть еще выходы из дома?! Мы же зажаримся, слышишь, Винсент, ЗАЖАРИМСЯ, как жирные индейки на День благодарения! Я не хочу, твою мать, чтобы с меня сдирали хрустящую коричневую корочку, забери тебя в Ад три тысячи чертей!!!
— Успокойся. Сегодня не день моей смерти. Я знаю… Мне просто очень жалко свой дом, — Винсент пересек комнату и стал возле узкого (слишком узкого, чтобы через него можно было пролезть наружу) окна и стал методично посылать пули на улицу. Слышались слабые вскрики и звон оконных стекол поутих. То ли у поджигателей кончились факелы, то ли они все в страхе разбежались, не ожидая от библиотекаря такого жестокого отпора. Твинс не сомневался, что Винсент укладывал людей наповал, он знал как звучит предсмертный крик человека, которому прострелили голову. Несмотря на точность выстрелов, при каждом новом попадании аристократ лишь досадливо морщился, словно главная цель все время уходила от него. Кровь из губы все не переставала течь. За дымом уже нельзя было разглядеть даже собственных ног, кислорода в воздухе осталось ровно на пару вздохов, но пламя, усмиренное Твинсом, все еще не могло пробиться в зал с чучелами. «Задохнуться или сгореть заживо? Задохнуться или сгореть заживо? Задохнуться или сгореть заживо?» — в удушливом полубреду бормотал Твинс, с каждым новым разом теряя ускользающий смысл повторяемой им фразы. Винсент продолжал стрелять. Когда в обойме кончились патроны, он также неспешно перезарядил ружье и выпустил новую порцию пуль в головы атакующих фанатиков.
Накрыв самый большой из очагов пожара, Билл сорвал следующую занавесь, на ходу сбив ногой на пол чучело кабана в сторону противоположную стене. Огонь — самое жадное из всех существ, которое породила Земля. Ему было все равно, чем питаться. Все вещи перед ним были одинаково бессильны, не зависимо от того, за какую цену они были куплены.
Твинс не помнил, когда в последний раз ему приходилось двигаться НАСТОЛЬКО быстро. Нейтрализовав еще несколько огненных пятен и изведя все занавеси в этой комнате, он тут же кинулся к Винсенту и сильно встряхнул его, взяв за плечи.
— Мы горим! Пожар, мать твою! Сделай хоть что-нибудь, хренов очкарик! Куда бежать? Я не ориентируюсь в лабиринте твоих хором! КУДА БЕЖАТЬ?
Никакой реакции. Винсент все также надсадно дышал, только теперь его паралич сменился на легкое дрожание рук и ног. Тело Винсента быстро становилось ватным, он был на грани обморока. Тогда Билл зарядил ему сильнейшую пощечину. Затем еще одну. Из лопнувшей как шарик с краской губы потекла тоненькая струйка крови. И видимо ощутив ее соленый вкус, в тот самый момент, когда Билл уже решил было взвалить библиотекаря на плечи и вынести из горящего здания, Винсент ожил. Он не закричал и не бросился в панике бежать. Он УЛЫБНУЛСЯ! Улыбнулся также спокойно, как и раньше, и степенно подошел к одному из шкафов.
Схватившись за голову Твинс, решив предпринять хоть какие-то действия. Сам бросился к ближайшей двери, но за ней его встретила полыхающая Преисподняя. Геена Огненная, в которой тонул этот нелепый остров роскоши посреди бедного шахтерского городка. «Мой кошмар проникает в реальность. Сейчас изо рта поползут черви» — Билл был бы совсем не удивился, если бы сейчас случилось, что-то подобное. Криков с улицы уже не было слышно, все поглотил звук трескающегося от жара дерева. Горели редкие сорта дуба и ясеня, лак плавился на мебели оставляя после себя нестерпимый дурманящий смрад, горели картины и стены. Огонь перекинулся во многих залах на потолок и со страшным грохотом в глубине особняка рухнула лестница, ведущая на второй этаж. Билл метался от двери к двери как загнанный зверь, уже позабыв про Винсента. Он смахнул капли пота со лба и запер двери, пытаясь хотя бы на несколько секунд сдержать эту сминающую все и вся огненную лавину. Дышать уже было совершенно невозможно, легкие сгорали изнутри, их будто кто-то наполнил расплавленным свинцом, и Твинс из последних сил пытался не потерять сознание от удушья. Но в глазах уже летали черные мухи, становясь с каждым мигом все крупней.
— У вас тут есть эта гребанная пожарная башня?! Долбанные придурки с топориками и в медных касках?! Рукава с водой, хоть что-нибудь?! — Билл перекрикивал рев пламени, пытаясь достучаться, до совсем ошалевшего Винсента, и одновременно с опасением поглядывал на потолок, балки которого могли рухнуть в любой момент.
— Нет, — голос Винсента был убийственно спокоен. Кровь стекавшая с губы залила весь его опрятный наряд. — Тихий Холм маленький город. Очень маленький и тихий, у нас никогда не случалось пожаров, — сквозь пелену едкого дыма Билл углядел, что погорелец достал из шкафа складную винтовку новейшего образца и все это время неторопливо прикручивал к ней оптическую линзу.
— Что нам делать?! Есть еще выходы из дома?! Мы же зажаримся, слышишь, Винсент, ЗАЖАРИМСЯ, как жирные индейки на День благодарения! Я не хочу, твою мать, чтобы с меня сдирали хрустящую коричневую корочку, забери тебя в Ад три тысячи чертей!!!
— Успокойся. Сегодня не день моей смерти. Я знаю… Мне просто очень жалко свой дом, — Винсент пересек комнату и стал возле узкого (слишком узкого, чтобы через него можно было пролезть наружу) окна и стал методично посылать пули на улицу. Слышались слабые вскрики и звон оконных стекол поутих. То ли у поджигателей кончились факелы, то ли они все в страхе разбежались, не ожидая от библиотекаря такого жестокого отпора. Твинс не сомневался, что Винсент укладывал людей наповал, он знал как звучит предсмертный крик человека, которому прострелили голову. Несмотря на точность выстрелов, при каждом новом попадании аристократ лишь досадливо морщился, словно главная цель все время уходила от него. Кровь из губы все не переставала течь. За дымом уже нельзя было разглядеть даже собственных ног, кислорода в воздухе осталось ровно на пару вздохов, но пламя, усмиренное Твинсом, все еще не могло пробиться в зал с чучелами. «Задохнуться или сгореть заживо? Задохнуться или сгореть заживо? Задохнуться или сгореть заживо?» — в удушливом полубреду бормотал Твинс, с каждым новым разом теряя ускользающий смысл повторяемой им фразы. Винсент продолжал стрелять. Когда в обойме кончились патроны, он также неспешно перезарядил ружье и выпустил новую порцию пуль в головы атакующих фанатиков.
Страница
21 из 99
21 из 99
