Тихий Холм 1865

Он сам не понял как это получилось и слегка опешил от этого неожиданного звука. Ведь он не ничего сказать, он только лишь подумал. Но здесь мысли, желания, слова и движения слились в нечто единое целое, и не было уже никаких границ между этими чуждыми в обычном мире понятиями. Твинс удивился тому насколько же это было естественно и ПРАВИЛЬНО… Как… Как Полет… Его смех теперь наполнил все утопающее в огне пространство, в котором он болтался как осенняя паутина на ветру. И не было никакого страха и боли. Так, наверное, чувствуют себя умирающие старики, только их душа увязает в рабском смирении перед неизбежностью, а Билла переполняла Сила.

Я говорила тебе уйти, мой мальчик… Предупреждала… Хотела, чтобы тебе было лучше… А теперь, взгляни на себя, тебе же просто НЕТ! Ты обречен болтаться тут бесконечно долго, и никто тебя к этому не подталкивал. Ты мог уйти. Но ты сам пришел сюда, и уже не сможешь вернуться, мой мальчик… Не сможешь вернуться, мой мальчик… Не сможешь… Не сможешь… Не сможешь… — гипнотические интонации твари вгрызались в то единственное, что осталось у Твинса. В его память и душу… Этот ласковый голос, это ощущение того, что тебя ПОЗНАЛИ всего до самых сокровенных мелочей… Но он знал что ответить. И он не боялся, хотя язык Матери неумолимо приближался к нему, а Кзулчибара и Лосбель Вис стали увеличиваться на глазах и совсем скоро почти сравнялись в размерах со своей Повелительницей.

Заткнись, мразь! ЗАТКНИСЬ! У тебя нет власти надо мной, я не глотал этой чертовой Клаудии. В нашем дерьмовом мире есть что-то, что тебе не по зубам. Есть что-то, чего тебе не выпить и не съесть. То о чем ты и твои лакеи даже не догадываются. И не пудри мне мозги, ты не хотела меня ни о чем предупреждать. Просто уже тогда, ты ИСПУГАЛАСЬ меня, поняла, что ЧУЖАК может сломать всю эту хренову извращенную систему, что вы тут выстроили. И попыталась запугать. Я не твой! Не твой! И я трахну вас всех в задницы, лишь дайте разобраться с Шатерхендом. Я выбью из вас все дерьмо и меня не остановят ни Темнота, ни Адский Огонь! Я свободен, слышишь, мразь! — он кричал и бесновался, перелетая с места на место.