Исчадие

Они молча, с мрачными лицами курили.

Маша прошла на кухню. Там никого не было, и она снова вышла в коридор. В это время из подвала появились Андрей и с ним еще три человека. Они прошли в столовую и остановились у стола. Потом один из мужчин сел за него, достал какие-то бланки и стал что-то на них писать. Другой, судя по всему, старший над всеми, обратился к Андрею:

— Андрей Андреевич, надо заполнить необходимые бумаги. Протокол допроса, протокол осмотра. Потом мы опросим Вашу жену. Вы проходите, садитесь за стол. Следователь с Вами побеседует. А мы пока еще раз все осмотрим. Ведь где-то должно быть тело.

С улицы зашел еще один сотрудник.

— Товарищ подполковник, ничего нет. В гараже и пристрое ничего подозрительного не обнаружили. На улице тоже никаких следов.

— Ладно. Давайте по плану, идите, опрашивайте соседей. Может кто-нибудь и расскажет что-нибудь стоящее. А мы с Вами, — он обратился к Маше, — давайте еще раз осмотрим второй этаж. Тем более, мы еще в Вашей спальне не были. Хозяин сказал, что там собака, и она никого посторонних не пустит. Но давайте все же посмотрим. Меня, кстати, зовут Алексеем Владимировичем.

Маша кивнула ему головой. После этого, они вдвоем поднялись наверх и поочередно осмотрели все комнаты. В спальне ротвейлер, увидев постороннего, стал рычать и приготовился к броску. Поэтому Маша, быстро зайдя внутрь, прикрыла за собой дверь и привязала Графа к спинке кровати.

— Сидеть, Граф! Тихо.

Она открыла дверь, и в комнату вошел следователь. Собака напряглась, но сидела молча, не отводя от него глаз.

Осмотрев весь второй этаж, они спустились вниз. Зашли в столовую. Подполковник сел на стул и сказал:

— Странно, дом осмотрели дважды. Тела нет. А ведь оно не могло исчезнуть. Если только его не вывезли. Хотя, могли и вывезти.

В комнате воцарилась тишина. Следователь что-то писал, Андрей молча сидел на стуле возле него. Маша, еще немного постояв рядом с ними, снова вышла в коридор. Она заглянула в комнату с телевизором. Врач сидела рядом с Викой, и они о чем-то тихо разговаривали. Маша поглядела на них и пошла на кухню. Надо было хоть чай поставить, напоить всех приехавших.

Она зашла на кухню и включила чайник. Потом достала из шкафа печенье и сняла с пачки упаковку. Переложила печенье в глубокую тарелку. Она все делала автоматически, не переставая думать и случившимся.

«Где же тело? Неужели его увезли? Зачем? И почему голову оставили? Хотели нас напугать? Для чего?»

Вопросов было много. А ответа — ни одного.

Она взяла вскипевший чайник, подставку под него и унесла все это в столовую. Затем отнесла чашки, ложечки и вазочку с вишневым вареньем. Потом вернулась за печеньем. Маша взяла тарелку и пошла в коридор. И тут обратила внимание на посудомоечную машину. Точнее на ее дверцу. Она была плотно закрыта.

Посудомойка была встроена в кухонный гарнитур. Агрегат был очень большой, объемный. Наверное, это была одна из самых больших бытовых посудомоек. Маша не была лентяйкой. Но вот посуду мыть очень не любила. Поэтому всю грязную посуду не мыли вручную, а составляли в машинку. А когда домработницы не было несколько дней подряд, в выходные дни или в праздники, вот тогда и требовалась большая посудомоечная машина. Посуда за эти дни в ней накапливалась, а Лидия Петровна, приходя в понедельник, просто ее включала. Дверца посудомоечной машины была такая же, как и у других шкафчиков. Обычно ее оставляли чуть-чуть не закрытой, чтобы постоянно не хлопать, когда составляли в нее грязную посуду. Она, эта дверца, как правило, была прикрыта, но не захлопнута. А вот сейчас она была плотно, герметично закрыта.

«Надо посмотреть, может там посуда чистая стоит. Лидия, наверное, ее не вытащила. Так ее нужно достать, освободить посудомойку для грязной посуды. Как раз чай попьют, и чашки сразу в посудомойку».

Маша поставила тарелку с печеньем на стол, подошла к посудомоечной машине и открыла дверцу. Из нее выпала окровавленная рука, отрезанная по локоть. А потом, сразу за ней, вывалилась ступня ноги, обутая в домашний тапочек.

Маша отшатнулась, ноги ее подогнулись и она села на пол. Сидя на полу, она смотрела во чрево посудомойки. А там, внутри, все было забито мясом.

В машине была видна человеческая плоть, плотно-плотно набитая внутрь. Тело было расчленено на куски и в беспорядке запихнуто в отделение для мытья посуды. Всё представляло из себя одну кровавую массу. Месиво из человеческого мяса, костей и одежды. Трудно было даже понять, где что находится. Да Маша это и не пыталась оценить. Она просто сидела и не могла ни встать на ноги, ни закричать. Сидела и смотрела в открытую дверцу. Не отрывая взгляда.

Из открытой двери вытекала кровь, много крови. Уже набралась целая лужа. Кровь заливала пол и подбиралась к ногам, сидевшей на полу Маши. И когда кровь коснулась лодыжки, Маша закричала.