Исчадие

Лица и тела людей покрылись зловонной вязкой массой. Запах от нее был такой едкий, что слезились глаза, и перехватывало дыхание.

Андрей развернулся, взял подушку, перевернул ее и чистой стороной протер лицо и грудь. Потом вытер о наволочку ладони. Затем встал с кровати, накинул халат и подошел к Маше. Она все это время сидела молча, не шевелясь. Глаза у нее были закрыты и залеплены вязкой жидкостью. Она даже не пыталась что-то делать. Просто сидела с закрытыми глазами и молчала. Руку, на которой до этого лежал глаз, она по-прежнему держала перед собой. На ладони, в небольшом углублении посередине, была маленькая лужица, оставшаяся от разорвавшегося глаза.

Андрей огляделся. На спинке стула, стоящего рядом с кроватью, висел Машин халат и какое-то полотенце. Андрей взял полотенце, развернул его чистой стороной, и осторожно вытер лицо и руки женщины.

— Маша, ты как? Ты меня слышишь?

Жена открыла глаза и кивнула головой.

— Ты сама встанешь или тебе помочь? Маша, ты только не молчи, скажи что-нибудь.

Женщина, наконец, ответила:

— Все в порядке. Я сама встану.

Она осторожно, как будто чего-то опасаясь, опустила ноги на пол и встала. Потом надела халат и осмотрела комнату.

— Что это было? Ты видел, как все случилось?

— Да, — Андрей обнял жену за плечи, — я все видел. Но теперь уже все закончилось. Ничего не осталось. И ничего больше не случиться.

— А что это все же было? Ведь такого просто не могло быть вообще. Как же это?

— Машенька, я пока не знаю, что это было. Но мы потом разберемся. Ты, главное, не волнуйся. Уже ничего нет. Хорошо?

Андрей, стоя рядом с жену и обнимая ее, оглядел комнату. Если не считать резкого и крайне неприятного запаха, да еще следов от разорвавшегося глаза, больше ничего подозрительного не было видно. Все было как обычно. Горел торшер с Машиной стороны кровати. Мебель стояла на своих местах. На комоде лежали стопкой журналы. Окно было закрыто. Шторы ровно висели на гардинах. Дверь в спальню тоже была закрыта. Все в порядке, все на своих местах.

Маша вдруг резко вздрогнула, подняла голову и посмотрела на Андрея.

— А как там Вика? С ней все в порядке?

И, не дожидаясь ответа, почти бегом направилась к выходу из спальни. Быстро открыла дверь и вышла в коридор. Посмотрела по сторонам. В слабом свете от торшера в спальне было плохо видно, но в коридоре точно никого не было. Маша открыла дверь в детскую спальню и зашла. Было темно и ничего не видно. Она подошла к кроватке и включила стоящую на тумбочке лампу. Кровать, где должна была спать Вика, была пуста. Девочки не было.

Маша повернулась к Андрею, который шел за нею и сейчас стоял в дверях комнаты.

— Ее нет, — почему-то шепотом сказала она, — кровать пустая.

Андрей зашел в спальню. Нагнулся и заглянул под кровать. Потом прошел в ванную комнату. Осмотрел ее и вышел. Зашел в игровую комнату. Вернулся. Постоял немного посреди спальни. Потом подошел к окну. Оно было закрыто. Он даже отдернул шторы и заглянул за них. Пусто. Вики нигде не было.

— Ничего страшного. Наверное, она пошла попить на кухню, — сказал он, сам не веря этому.

— Андрюша, вот на тумбочке стакан с водой. Полный стакан. И туалет здесь есть. И вообще, если бы ей что-нибудь понадобилось, она бы пришла к нам. Вот где она может быть?!

— Спокойно, сейчас мы ее найдем. В дом никто не мог проникнуть. Внизу Граф сторожит. Так что, она где-то здесь. И мы ее обязательно найдем.

Андрей развернулся и вышел из спальни в коридор. Включил свет и пошел к лестнице на первый этаж. Спустившись вниз, он включил свет в коридоре. И замер. Увиденное буквально парализовало его.

Посреди коридора лежало изувеченное тело собаки. Это было даже не тело, а какой-то комок из плоти и костей. Все было до такой степени изуродовано и залито кровью, что только по цвету шерсти можно было сказать, что это было тело Графа. Здоровый и мощный ротвейлер как будто побывал в мясорубке. Все его лапы были вывернуты и изломаны. Плечевые кости передних ног выдернуты из суставов, и теперь были направлены вверх, над спиной. А на самой спине везде видны разрезы, из которых торчали мясо и осколки ребер. Кожа в некоторых местах была содрана и висела лохмотьями. Из вспоротого живота вывалились внутренности. Но они не лежали кучкой рядом с животом, а были размазаны по всему телу. Челюсти, и верхняя и нижняя, выломаны из черепа и держались только на лоскутах кожи. Сама голова была свернута набок по отношению к туловищу. Пес лежал в луже крови, которая растеклась по коридору, залив почти весь пол.

Позади Андрея раздался крик, и он резко обернулся. Бледная как мел Маша, которая шла за ним, буквально рухнула на ступени лестницы. Она прижала обе руки ко рту. Были видны только ее расширенные от ужаса глаза. Ее всю трясло. Она привалилась плечом к стене лестницы и заплакала.