Наши все дома

Металлоискатель так на тумбочке и лежал — игнорировал его охранник, зато помповик из рук не выпускал, за прилавком второй охранник, с карабином, а кассир в будке из бронестекла и вовсе как в доте — и тоже ружье рядом. Грамотно тут все, не подкопаешься. Да мы и не собирались. За продавца стоял седой короткостриженый мужик с каким-то очень спокойным лицом. И остальные посетители тоже соответствовали — разговаривали негромко, руками не размахивали, и вообще духа паники и бегства тут не наблюдалось, в отличие от заправки.

— Двадцатый калибр с пулей есть?

— Уже нет, и было мало. Картечь бери, по этим — лучше всего.

— Картечь — плохо, я их топором в основном, иначе никаких патронов не хватит. А жена с ружьем страхует, если что не так.

Мужик скользнул глазами по топорам — видимо, углядел следы крови, хоть и неблизко до них. В глазах мелькнуло уважение:

— Тогда мелкая дробь в контейнере — в самый раз будет.

— Сколько у вас сейчас за коробку?

— Пять — по двести за патрон.

— Ого, — протянул я разочарованно.

— А ты как хотел? Патроны сейчас дороже денег, я б и не продавал, да не по-людски выходит.

— Ладно, на три коробки наберу.

— Думаешь, тебе одному патроны нужны? Оставь другим, имей совесть!

— Да негусто тут других-то…

— Ну ты порассуждай! У меня тоже не арсенал. В общем, одну коробку, двадцать пять штук, дробь пятерка. Вблизи мало не будет, а если жена промахнется — так хоть вдали никого не убьет. Еще что брать будешь?

— Набор для чистки и масла банку.

— Идет. Пять пятьсот в кассу — и забирай.

Ну и ладно, и так уже хорошо. Деньги — хрен с ними, главное, что про лицензию мужик и не вспомнил. Или, скорее, забыл — «а то не по-людски выходит». Ну и спасибо ему — теперь у нас на три полных зарядки. Магазин, правда, всего один, ну это уже не страшно — если десяти выстрелов подряд не хватило, то бояться уже поздно.

Все, домой — хоть до вечера далеко, но сил уже нет никаких. Да и жрать хочется — с собой-то не взяли: опять привычка мирного времени… Попробовал еще раз дозвониться — не проходит сигнал, перегрузка на линии. Добрались они там до деревни или так в квартире и сидят?

Во дворе тоже обнаружились кадавры, две штуки. Но далеко — у среднего подъезда дома напротив, через угол. Метров полтораста до них, так что пусть стоят — не будем связываться.

В крайнем случае утром по холодку упокоим, пока они еле шевелятся. Подъезд пока пустой. Вот пригодились наставленные по паранойе после терактов железные двери. Террориста они не остановят, а тупого мертвяка — вполне. Главное, чтоб электричество было. Как выключится — двери откроются сами. Требование пожарной безопасности работает сейчас против людей. Но пока — дом стоит, свет горит, и газ горит, и вода горячая. И это есть большой зер гут[28], потому что мокрый я — как вагон разгрузил…

После душа и раннего ужина ощущение жизни стало несколько приятнее. Хотя радоваться особо нечему — мертвяков прибывает, а спасать город, похоже, никто и не думает. Но у нас пока все хорошо. Да и силы вернулись — хватило даже на полчаса упражнений с ружьем: сначала чистку и смазку, а потом и «тренировку личного состава». Чтоб могли быстро и не раздумывая зарядить, прицелиться и выстрелить. Пистолет тоже проверил — исправен, 11 патронов. Автомат смог даже разобрать, но починить никак не выйдет — по крайней мере, без сварки и фрезерного станка. Так что в наличии только 18 патронов и ствол для возможного изготовления однозарядного самопала. Но мы все же вооружены и отдельных зомби можем не бояться. Главное, нос к носу с ними не сталкиваться.

— Все, больше тут оставаться нельзя. И уезжать надо ночью, пока большинство по домам сидит. Завтра начнется драп, фиг мы выедем тогда, — высказал я уже давно созревшую мысль.

— Думаешь, завтра все разом?— Иринке сама идея, что кто-то без организации и управления что-то разом начнет делать, кажется несбыточной.

— Все не поедут!— уверенно заявила Маша.

— Завтра повалят и неделю будут валить. А потом здесь останутся зомби и те, у кого патронов лишних много.

— А куда ехать?

— В деревню — больше некуда.

— Вот мне там обрадуются… — Мои предки так и не согласились с переменами в семейном положении сына и вторую жену видеть не рвутся.

— Потерпят. Не та обстановочка, чтоб носом крутить.

— А что мы там делать будем?

— Для начала — выживать. А там поглядим, какие возможности появятся. В большом городе выжить вряд ли получится. В деревне при райцентре — шансы наилучшие. Промышленность в городе есть — полуживая, правда, но было бы желание. Нефти, конечно, нет, а вот уголь раньше добывали. Металлолома полно. Вполне индустриальный центр вырисовывается.

— А мы кем там будем?

— Кем потянем — тем и будем.