Каннибал

— я оттолкнулся спиной от дивана и рывком встал на ноги. Мила ойкнула прижавшись ко мне — в грудь будто два уголька ткнулись. Все во мне стало стремительно подниматься… Когда девушка догадалась встать на свои ножки, мои ладони придерживали ее гораздо выше талии.

Мы стояли прижавшись телами, ладони девушки лежали на моей груди и сама она доверчиво смотрела мне в лицо запрокинув голову. Губы так и просили впиться в них поцелуем…

— Вот о чем… — повторил я и, отпрянув от нее, галопом понесся в ванную комнату — требовалось срочно остудить голову. Дверь легко поддалась — по ушам ударил короткий взвизг Любы, которая как раз в этот момент смывала с себя мыльную пену под душем. Я на секунду ошеломленно замер, созерцая белые хлопья, капельки и ручейки на бледно-розовой коже. Очереднгой удар по многострадальным мозгам! — Дай-ка сюда! — я отнял у девушки гибкий шланг душа и перебросив шаровый смеситель на холодную воду согнулся над ванной поливая себе загривок с затылком. — Уф-ф! Подействовало!

Я распрямился одновременно настраивая теплую воду. М-да… картина та еще! Одна эльфа вся в мыльной пене тщетно прикрывает роскошные формы тонкими ладошками, вторая замерла в дверном проеме с широко распахнутыми халатиком и глазами. Одежка вообще где-то в районе бедер болтается ничуть не скрывая белые кружева стильного нижнего белья. А напротив них замер парень в камуфляжных штанах, голым торсом и всклокоченной мокрой головой.

— Мила!

— Люба! Он!

— Свалю-ка я отсюда, пока люлей не прилетело!

22 марта, г. Самара, 12:10

Мила и Люба, белорусские эльфи, что делать — как жить.

— Он распускал руки?

Мила потупилась:

— Ну… не совсем.

— Это как? — удивилась старшая подруга. Она даже поливать себя из душа прекратила.

— Ну… он посадил меня себе на колени… верхом. Распахнул и сбросил с плеч халат… Потом мы смотрели друг другу в глаза и он держал меня за талию… Это было как наваждение какое-то! Я буквально тонула в его глазах! Потом он их закрыл и я очнулась. Запаниковала… чуть-чуть. Ведь он… мужчина, а я у него на коленях сижу с неприкрытой грудью… Но он просто сидел с закрытыми глазами и держал меня за талию. Не щупал, не тискал — просто держал… и я успокоилась. Стало так приятно и спокойно! Когда я положила руки ему на плечи он спросил можно ли ему открыть глаза и посмотреть на меня. Сказал что кроме моих глаз и не видел ничего… А сам прищурившись как кот разглядывал меня! Самым подлым образом пялился на мою грудь! — Мила возмущенно всплеснула руками.

— Есть на что, — заметила Люба.

— Что? Ну… да, — Мила сбилась с мысли, смутившись. Тряхнула головой и продолжила: — Потом у него начали гореть и дрожать ладони. Я поэтому и поняла, что он меня разглядывает! Он попросил выпустить его… Потом как вскочит! Я оказалась к нему близко-близко! Вот тогда-то он и сбежал, вломившись к тебе. И Люб… знаешь… я вся мокрая.

— Вот подлец!

— Ага, — согласилась Мила автоматически. — А почему?

— Я знаешь ли тоже не просто так таяла у него на коленях. Пашка, собака такая, отрывается как хочет — сам сказал, что в связи с этим его… «бэпэ», у него все тормоза послетали. Куражиться и прогибает окружающие мир под себя, потому как самоуверенным стал до потери воспитания и чувства самосохранения.

— Он из тех отрезанных собачьих ног котлет понаделал, зажарил их и съел, — в ответ будто бы пожаловалась Мила.

— Зачем?! — ошеломленно замерла подруга, прекратив сушить волосы полотенцем.

— Говорит, что бы от страха перед… морфами избавится. Целую философию развел! Основная мысль, что пищу бояться просто не получается. Типа испугался — съешь источник страха и все сразу пройдет. Под это дело меня к себе на колени и усадил…

— Предложил себя покусать? Или облизнуть?

— Ну тебя! — фыркнула Мила на ехидную подругу. Та рассмеялась. — Так что же нам делать? Он же…

— Кто?

— Ну… псих наверное, — пожала плечами девушка.

— Очень уверенный в себе псих, который на нас к тому же косо не смотрит, а с удовольствием распускает руки и делает это так, что мы обе таем. Еще у него уйма оружия и он не стесняется пускать его в дело. Действует так, будто все для себя окончательно решил: уверенно и напористо… Мне нравится, потому что моей силы воли не хватит что бы провести нас сквозь рушащийся мир. А у него может получиться… Да и где мы кого другого найдем? Тут у нас знакомых нет.

— То есть мы остаемся тут? С ним? — уточнила Мила. — А как же его… жена?

— Вот про нее надо разузнать подробнее, — постановила Люба. — В любом случае пытаться сейчас вернуться домой — верное самоубийство. Медленное и мучительное. Лучше держаться рядом с Пашей и внимательно смотреть по сторонам… Вдруг другой вариант подвернется — получше.

— Девушки! — послышалось из-за двери вместе с легким постукиванием.