Хозяин Большого Каштана

Может, причиной был худой, костлявый и всесильный владелец двора, замкнутый в своём непонятном могуществе, которого все окрестные жители называют Хозяином Большого Каштана?

Очень долго не мог я понять, что за история с ними связана. Мне было, кажется, лет с пятнадцати, когда я впервые увидел всё это и потом ещё много-много раз я представлял се себе этот двор и перебирал его — доска за доской, кирпич за кирпичиком, — но ключ к истории так и не упал в мои ладони. Или может, это история и не про мрачного человека вовсе, а про упорную и негасимую тоску, которая чадит внутри у того, кто живёт на дереве? Ведь только нижняя часть ствола, и упавшие каштаны и листья принадлежат дереву во дворе, в то время как ветки, листья и вид из кроны оно вынуждено делить с точь-в-точь таким же огромным каштаном, который стоит на перекрёстке Лекенаври и Мхорской, возле мясной лавки, участка городской стены и купеческих особняков, примыкающих к Восточному Мосту. Архитектор, восстановивший город после долгой осады, когда все деревья ушли на дрова, а половина домов стояла без крыш и деревянных перегородок (возможно, этим архитектором был Ханемит, ставший потом королевским садовником, тот самый мастер тесла и ножниц, что мог заставить расцвести даже деревянный забор) совместил два дерева, чтобы упростить труд уборщиков — теперь каждую осень созревшие на перекрёстке каштаны и пожухшие листья падали в совсем другое место, причём вместе с кроной пришлось перенести и тень, так что во дворе даже в самые солнечные дни было почти вдвое темнее, чем в любом из соседних.

Дни и ночи, под солнцем и в море огней, созерцал несчастный хозяин кипение чужой жизни: кареты с зеркальными дверками и повозки, что уже сто третий год на ходу, мясников с ножами и носильщиков с тележками, влюблённых, что часами простаивали под деревом, не замечая, что оно не отбрасывает тени, и просто прохожих, которые спешили мимо, неизвестно откуда и неизвестно куда. И он не мог не обнаружить, с какой лёгкостью всё это разнообразие обходится без него. Что бы он не делал, какой бы суп за ужином не ел и сколько монет в месяц за любой из своих домиков не назначил, на другом конце города всё так же росло бы дерево, чья листва опадала на его землю. Миру было всё равно, есть ли у него наблюдатели, он тёк по своему собственному руслу, вне зависимости от того, кто на него смотрит.

Случалось, он даже жалел, что не обучен ремеслу художника, ведь можно было бы нарисовать всё, что он здесь видит и притом до дрожи здорово, так, чтобы в картину хотелось, как в окно, выглянуть — и сразу же себя одёргивал и смеялся над этой попыткой поймать форель сачком для ловли бабочек. И то верно, есть ли хоть горсточка смысла в рисовании картины, сама суть которой в том, что она постоянно меняется самым неожиданным образом?

А может, там и не случилось никакой истории, просто сама жизнь текла себе и текла своим чередом, своим руслом? И не была там больше ничего, а была только багровая тревога над домами и холодная тень между двумя стенами, и тесная кровать с клетчатым одеялом, под которую даже сундук не поставишь, и на которой мой первый герой, всегда один, уныло проваливался в недра непролазно-тёмных сновидений?

Поэтому я и составлю его там, где он сейчас, не выяснив даже его имени, а читателю предложу совсем другую, более интересную часть его истории — её название. Ведь если название есть, а самой истории нет, то нужно его куда-нибудь пристроить, чтобы не пропало напрасно.

Вот почему эта книга называется:

ХОЗЯИН БОЛЬШОГО КАШТАНА

Человек в янтаре

I

Рамук из Тощего Леса («Книга бесконечных теней», глава VIII) утверждает, что Ринавва — единственный человеческий город, который, хоть и стоит на земле, но одновременно принадлежит к царству мёртвых. Возникший на двух границах — земли и моря и Пещер и Поверхности — он выползает на Побережье, словно огромная пёстрая ящерица: вместо челюстей у него Порт, обхвативший глубокую и уютную гавань, вместо спины — главная улица с двухэтажными домами, а на пологом холме, в подножье которого зияет чёрная нора входа в штольни, вытянулся небольшой хвост из сравнительно недавно, лет двадцать назад, построенных особнячков.

Если смотреть оттуда, кажется, что городок может поместиться у тебя под мышкой, а все его жители знают друг у друга даже ногти на ногах. Но это вовсе не так: даже в те времена, когда новых домиков не было, страшные ринаввские истории ходили по всему континенту, достигая самой Маджолвы, и не одна армия делала здоровенный крюк, лишь бы не приближаться к её стенам из узорчатого песчаника. Совсем нестоличная (Ринавва приписана к Прибрежному Наместничеству), она прячет в каменных карманах извилистых улиц целые пригоршни загадочных историй и совпадений.

Правда ли, что под таверной «Мокрый Кабан» зарыт в землю огромный якорь со стародавнего пиратского брига?