Чёрный Тёть

— укорила её Света. — Это Юля, а не жираф.

— Да? — усомнилась Оксана. — Две ноги, голова, шея и спит стоя…

— У жирафа четыре ноги, — сказала Света ровно.

— А кое-кто сейчас и двух лишится!

Проснувшаяся Юля сделала шаг вперед и снова замерла.

— Ни фига себе! Что это?

— У вас даже словарный запас одинаковый, — Света вздохнула. — Объясняю, это — мой огород. А почему всё так выросло — не знаю. Думаю, кто-то подсыпал модифицированную добавку роста растений.

— Разве есть такие? — Юля похлопала глазами.

— Есть, — сказала Света, — я по телевизору видела. Наверное, кто-то из соседей работает в каком-нибудь НИИ и…

— И за ночь всё выросло? — саркастично вставила Оксана.

— Почему за ночь? Он мог раньше подсыпать, ещё весной.

— Ты сама-то в это веришь?

— А что ты предлагаешь? Поверить в Тётя? — Света пожала плечами. — Тем более, жертвы из тебя не получилось.

Оксана чуть покраснела.

— Дима, — вмешалась Юля.

— Что — Дима? — не поняла Света.

— Он нам плёл насчет Тётя, жертвоприношения и прочего. Я вчера с Женей поговорила, он сказал, что Дима на биофаке учился.

— Сходится, — уверенно сказала Оксана. — И живёт через забор. Ну и гад! Тоже мне — символ Духа Грядок! Чуть меня не зарезал!

— Чего ж у Аристарха не подсыпал?

Свете всё это надоело, да и работы предстояло непочатый край. Она спустилась по ступенькам и направилась к сараю за инструментом, бросив на ходу:

— Присоединяйтесь!

— А завтрак? — донеслось из-за спины.

— Позже! — отрезала Света.

Через несколько часов Света вынуждена была признать, что в изобильных урожаях есть своё гнилое семя — в смысле, ложка дёгтя. И этим гнилым семенем оказались отнюдь не сорняки. Те выдирались на удивление легко, совершенно не вцепляясь корнями в землю, да и сами корни были поразительно короткие и тонкие. Света в один-два приема освобождала почти метр земли. Потом несла охапку сорняков к загончику, специально сколоченному из досок в углу участка, и огораживающему не очень глубокую яму с перегноем, куда и сваливала их. Девушки, сперва нехотя, потом, увлёкшись, азартно помогали. Неприятности начались, когда непосредственно приступили к сбору урожая.

Тяжеленные кабачки они таскали вдвоем, постоянно путаясь в протянувшихся по всему участку стеблях, и складировали в кучу. Довольно скоро куча выросла Свете по грудь. Редиску, величиной с редьку, собирали вёдрами и высыпали на расстеленную в сарае полиэтиленовую пленку. Огурцы приходилось таскать охапками по две-три штуки, поскольку в вёдра они не входили. Света с сожалением констатировала, что засолить их в банках целиком не получится. Не влезут. Тыквы пока не трогали, здраво рассудив, что женских рук недостаточно и требуется грубая мужская сила. К большому сожалению, с грубой мужской силой было напряжно. Точнее, она отсутствовала. Оксана с Юлей напрасно несколько раз забирались на забор к Аристарху и криками пытались подманить парней. Соседская дача гордо хранила безмолвие.

— Вечно этих мужиков не дозовёшься, когда надо! — ворчала Юля.

— И не говори, — вторила ей Оксана. — Зато как по бабам или пиво пить — враз саранчой вокруг мельтешат, не избавишься!

Света участия в разговоре не принимала. Она осторожно складывала малину в детскую ванночку, непонятно откуда взявшуюся в сарае, стараясь не давить спелые ягоды.

Умеют же наши, когда хотят, рассуждала она. Вот ведь какую подкормку сделали. Да если у нас в деревнях такие урожаи станут собирать, мы не только себя, весь мир прокормим. И будет Россия — житница Земли! Нет, лучше так — кормилица человечества!

Перед глазами так и замелькали колонны грузовиков, с натужным ревом тянувшие прицепы, которые просели по самые оси под тяжестью кочанов капусты, гор сахарной свеклы, холмов гороха и сельдерея. Штабеля высушенных огромных стеблей, годные для отопления, отправляются на Крайний Север и в Канаду. Отдельными платформами везут тыквы, со всех сторон опутанные растяжками тросов. А малину давят прямо на грядках в специальных прессах и разливают по бутылкам малиновое вино. Бутылки производят на выросшем неподалеку от дач стекольном заводе. Картофель копают экскаваторами; могучие машины высыпают из ковшей гигантские клубни вперемешку с землей на длинные, широкие и тщательно укреплённые сетчатые вибростолы, с которых те скатываются, очищенные, по особым роликам в картофелехранилища из переоборудованных бомбоубежищ.

Света, вымотанная до предела, но счастливая, помогает Юле с Оксаной собирать яблоки. Они с Оксаной стоят под деревом, а Юля, орудуя бензопилой, перепиливает крепкий черешок с заранее привязанной веревкой, перекинутой через сук, начинает опускать и вдруг кричит зазевавшейся Свете: «Светка, не удержу!» — И Оксана хватает ее за руку и тянет в сторону, пропуская мимо сорвавшийся плод.