Чёрный Тёть

— Кстати, — спросила Оксана, — а Рома в какую сторону показывал, когда дорогу объяснял?

Света задумалась.

— По-моему, ни в какую, — сказала она.

— По-моему, тоже. Поздравляю, Светик, мы не с того конца улицы повернули.

— Предлагаешь, вернуться и уточнить?

— Ну его! Тем более, он сейчас на перевязке.

— Можно в правлении спросить, — предложила Света.

— Что спросить?

— Где Женина дача.

— И как его фамилия?

Света запнулась. В самом деле, Женю на работе никто никогда не звал по фамилии. Даже в той бумажке, которую начальство важно называло ведомостью по зарплате, стояло «Е. Г.», что обычно веселило прочих сотрудников. Правда, веселило недолго, до тех пор, пока они не начинали расписываться за получаемые суммы, больше похожие на подаяния. Тогда обычно начальству принимались слать всяческие пожелания от долгих лет до счастливой жизни. Наверное, это помогало, поскольку начальство продолжало долго и счастливо процветать, невзирая на налоги, кризисы, финансовые проверки и прочие катаклизмы.

— Кажется, Гайсахуддинов? — неуверенно предположила Света.

— Кажется! — передразнила Оксана. — А мне кажется, — Гайдабеков.

— Нет, — не согласилась Света. — Гайдабеков — слишком коротко, тогда бы в ведомостях писали полностью. Всё-таки, Гайсахуддинов.

— А что? — удивилась Оксана. — Из-за этого не пишут?

— Ну, да. Я у Татьяны спрашивала, она говорит, что шеф требует красиво оформленные ведомости. Он потом ими перед друзьями хвастается.

Татьяна была верной шефовской секретаршей, которая блюла интересы начальства не хуже собственных.

— Чем там можно хвастаться? — протянула Оксана. — Я бы со стыда сгорела, сколько мои сотрудники получают!

— Ты не шеф, — заметила Света. — К счастью.

— Это почему? — обиделась подруга.

— Ты бы все деньги на красивый офис разбазарила.

— И ничего не все. — Оксана надулась. — Подумаешь, предложила аквариум поставить и две пальмы.

— И ещё трёх молодых людей с опахалами.

— Двух, — возразила Оксана. — Только двух. Тебе одного и одного нам с Юлькой. И одну опахальщицу — для шефа. Только он не проникся. Почему-то.

— Ладно, — Света потянула подругу за рукав. — Идём в правление и ищем фамилии на «Г».

— Идём. — Оксана послушно двинулась следом.

Света с подозрением посмотрела на неё.

— Ты хоть представляешь, сколько их будет?

— А мы всех Григорьевых, Гавриловых и прочих отметём сразу. Будем нерусские смотреть.

— Например, Ганзель.

— И не еврейские.

— Тогда Гигидзе.

— Прекрати издеваться, — рассердилась Оксана. — Сама знаешь, что надо смотреть!

— Ничего не знаю, — упёрлась вредная Света. — Я человек дотошный и методичный. Сказали «нерусские», буду смотреть нерусские.

— Нет, — сказала Оксана, — ты человек мелочный и вредный. И я больше не буду тебе грядки полоть.

Они посмотрели друг на дружку и засмеялись.

— Всё хочу спросить, — сказала Оксана, окидывая взглядом возникшее из-за поворота длинное здание правления. — Это и в самом деле бывшая ферма?

Света кивнула.

— Ну да.

— И что, неужели целую ферму отдали под дачи?

— Во-первых, не отдали, а выкупили. И не ферму — землю. Здание — это так, приложение.

— Ничего не поняла, — созналась Оксана.

Света сделала загадочное лицо и промолчала.

— Ну, Светик, — заныла подруга, — ну, расскажи.

— Да я сама толком не знаю, — созналась Света. — Вроде был какой-то рейдерский захват в своё время. Какой-то городской авторитет собирался тут марганец искать.

Оксана сбилась с шага.

— Что искать?

— Марганцевые породы, так, кажется, они называются.

— А почему не золото или нефть?

— А я откуда знаю? Может, ему марганцев не хватало…

— Ну, да, а золота с нефтью девать было некуда, — закончила Оксана.

— Говорю же, не знаю. В общем, он за мизерные деньги оформил на свою фирму землю, пригнал технику, геологов…

— И? — требовательно подстегнула подруга.

— И застрелили его на какой-то разборке. Прокуратура потом подала иск, сделку аннулировали, только возвращать землю было некому: совхоз к тому времени уже развалился. Площади выставили на аукцион, но желающих не нашлось. Потом там были ещё какие-то купли-продажи. А ещё в советские времена тут небольшой совхозный посёлок был для специалистов, маленький совсем, домиков двадцать-тридцать. Вот народ постепенно и начал застраиваться, у кого деньги были. Мне отец рассказывал: даёшь небольшую взятку в правлении, и тебя официально оформляют, отводят участок, регистрируют.

— И что? — поразилась Оксана. — Тут все дачи незаконные, получается?