Добавить в моё избранное
313 мин, 14 сек 11385
Когда впереди замаячили устрашающие горные вершины, стало ясно, что до цели рукой подать, а спустя еще час, летучий корабль приземлился в скошенном поле на окраине села Горянка, жители которого нуждались в помощи самого Короля Серединных Земель. То ли мастер так подгадал, то ли оно само так вышло, но до места назначения добрались под вечер, когда все жители села сидят по домам и не сойдут с ума, завидев летящее нечто.
Отыскать дом старосты не составило труда, ибо жилища государевых служащих, коим тот и являлся, снабжались особым знаком, который высился над крышей строения, флюгер в виде короны с монограммой Короля Прохора Первого. Пройдя по дороге мимо покосившихся изб, сараев и амбаров, где кудахтали куры, мычали коровы и хрюкали поросята, делегация нашла искомое жилище. Окруженный своей воинственной свитой, в составе генерала, гвардейцев и писаря, Государь поднялся по скрипучим ступеням на крыльцо, которое с трудом выдержало вес одетых в броню солдат, и постучал в дверь. Внутри избы раздалась брань. Старая створа распахнулась, едва не перебросив самодержца через перила, благо, тот успел посторониться.
— Какого лешего… — возмутился толстяк, но тут же осекся, увидев гостей. Минуту он пристально разглядывал Прохора, затем перевел взгляд внутрь дома, на стену, где висел портрет Государя. Сходство было налицо, разнились только одеяния. Тот, на портрете, в мантии и короне, а этот — одет по-простому. Староста сделал вывод, что его письмо дошло-таки до адресата. Более того, сюзерен почтил своим визитом Горянку. Еще Титыч подумал о том, что негоже держать короля и его свиту на пороге, прикинул, что за неуважение к правителю его уже ждет тюрьма, даже посчитал, что выйти на свободу ему уже не светит, ибо годы не те. Хотел он еще кое-что взвесить, но умозаключения наглым образом прервали.
— Любезный, откашлялся в кулак Прохор, — ты долго будешь нас на пороге держать?
— Прошу простить меня великодушно, Ваше Величество! — согнулся в поклоне толстяк и тут же крякнул и схватился за поясницу.
Король покачал головой и прошел в избу. Свита зашла следом, едва не затоптав хозяина.
— Приветствую, — сказал генерал.
— Здрасьте, — прошептал Фрэд.
Гвардейцы просто угукнули и отдавили старику на ногах все любимые мозоли, едва не выломав дверной косяк, ибо ломанулись всем скопом, как гуси на кормежку. Толстяк даже на мгновение пожалел, что просил помощи, но вздохнул, сплюнул и закрыл за гостями дверь.
Солдаты встали вдоль стенки, писарь уместился на стуле и разложил на столе, рабочем месте старосты, свою толстенную книгу. Сам же король стоял прислонившись к подоконнику, сложив руки на груди.
— Итак, — сказал Прохор, — вещай все по порядку, что у вас тут стряслось.
Титыч замер посреди комнаты, как нашкодивший ребенок, сглотнул, облизал высохшие губы и рассказал Государю все, что сам знал, естественно, добавив кое-что от себя, для пущей убедительности, пытаясь нагнать побольше жути. Но суть не зарыл.
— Кто-то начал воровать наших поросей. Мы послали в дозор Степана-детину, но потерпели неудачу. Не одолел вора наш богатырь, чтоб ему пусто было. Он нам поведал, что свиней наших таскает самый настоящий вампир, что поселился где-то в горах. Ага, значит, — старейшина перевел дух, оттянул ворот рубахи и помахал бортами безрукавки, чтобы согнать подступивший от волнения жар. — Понятно дело, что бабы взвыли, мол, решайте вопрос. Сколько еще супостат будет нарушать хозяйство, а ты, государь, сам знаешь, с бабами лучше не спорить. И не докажешь ничего, и виноватым останешься. Приняли мы решение послать Степана, ну, того самого, послать воевать упыря треклятого, но… Пропал наш горе-воин с концами. С тех пор его больше и не видели. Но это еще полбеды. Теперь стали пропадать и гуси. Курей кто-то таскает. Мы грешили на чупакабру, но потом стали исчезать кули с зерном и прочая снедь. Пришлось тебе писать. Ты уж не гневайся…
Прохор задумался и потер подбородок, что покрылся еле заметной щетиной.
— Не серчай, старик. Ты все правильно сделал. Разберемся мы с твоей напастью, а виновных накажем по всей строгости закона Серединных Земель.
— Вот спасибо, Ваше Величество! — поклонился толстяк. — Премного благодарен, что не бросили нас на произвол судьбы-злодейки.
— А как иначе?!
Писарь слово в слово занес в книгу рассказ Титыча, отложил перо в сторону и потянулся.
— Чует мое сердце, нечистое это дело, ой нечистое!
Все собравшиеся в доме посмотрели на него и одновременно угукнули, подтверждая, тем самым, его правоту.
Обсудив еще кое-какие проблемы и вопросы, не касающиеся «вампирского заговора», Прохор, генерал и писарь отправились обратно на корабль, чтобы выспаться. Внутри летающего монстра, в трюме, находились вполне приличные комнаты. Путешественникам не приходилось спать на подвесных койках, как обычным морякам.
Отыскать дом старосты не составило труда, ибо жилища государевых служащих, коим тот и являлся, снабжались особым знаком, который высился над крышей строения, флюгер в виде короны с монограммой Короля Прохора Первого. Пройдя по дороге мимо покосившихся изб, сараев и амбаров, где кудахтали куры, мычали коровы и хрюкали поросята, делегация нашла искомое жилище. Окруженный своей воинственной свитой, в составе генерала, гвардейцев и писаря, Государь поднялся по скрипучим ступеням на крыльцо, которое с трудом выдержало вес одетых в броню солдат, и постучал в дверь. Внутри избы раздалась брань. Старая створа распахнулась, едва не перебросив самодержца через перила, благо, тот успел посторониться.
— Какого лешего… — возмутился толстяк, но тут же осекся, увидев гостей. Минуту он пристально разглядывал Прохора, затем перевел взгляд внутрь дома, на стену, где висел портрет Государя. Сходство было налицо, разнились только одеяния. Тот, на портрете, в мантии и короне, а этот — одет по-простому. Староста сделал вывод, что его письмо дошло-таки до адресата. Более того, сюзерен почтил своим визитом Горянку. Еще Титыч подумал о том, что негоже держать короля и его свиту на пороге, прикинул, что за неуважение к правителю его уже ждет тюрьма, даже посчитал, что выйти на свободу ему уже не светит, ибо годы не те. Хотел он еще кое-что взвесить, но умозаключения наглым образом прервали.
— Любезный, откашлялся в кулак Прохор, — ты долго будешь нас на пороге держать?
— Прошу простить меня великодушно, Ваше Величество! — согнулся в поклоне толстяк и тут же крякнул и схватился за поясницу.
Король покачал головой и прошел в избу. Свита зашла следом, едва не затоптав хозяина.
— Приветствую, — сказал генерал.
— Здрасьте, — прошептал Фрэд.
Гвардейцы просто угукнули и отдавили старику на ногах все любимые мозоли, едва не выломав дверной косяк, ибо ломанулись всем скопом, как гуси на кормежку. Толстяк даже на мгновение пожалел, что просил помощи, но вздохнул, сплюнул и закрыл за гостями дверь.
Солдаты встали вдоль стенки, писарь уместился на стуле и разложил на столе, рабочем месте старосты, свою толстенную книгу. Сам же король стоял прислонившись к подоконнику, сложив руки на груди.
— Итак, — сказал Прохор, — вещай все по порядку, что у вас тут стряслось.
Титыч замер посреди комнаты, как нашкодивший ребенок, сглотнул, облизал высохшие губы и рассказал Государю все, что сам знал, естественно, добавив кое-что от себя, для пущей убедительности, пытаясь нагнать побольше жути. Но суть не зарыл.
— Кто-то начал воровать наших поросей. Мы послали в дозор Степана-детину, но потерпели неудачу. Не одолел вора наш богатырь, чтоб ему пусто было. Он нам поведал, что свиней наших таскает самый настоящий вампир, что поселился где-то в горах. Ага, значит, — старейшина перевел дух, оттянул ворот рубахи и помахал бортами безрукавки, чтобы согнать подступивший от волнения жар. — Понятно дело, что бабы взвыли, мол, решайте вопрос. Сколько еще супостат будет нарушать хозяйство, а ты, государь, сам знаешь, с бабами лучше не спорить. И не докажешь ничего, и виноватым останешься. Приняли мы решение послать Степана, ну, того самого, послать воевать упыря треклятого, но… Пропал наш горе-воин с концами. С тех пор его больше и не видели. Но это еще полбеды. Теперь стали пропадать и гуси. Курей кто-то таскает. Мы грешили на чупакабру, но потом стали исчезать кули с зерном и прочая снедь. Пришлось тебе писать. Ты уж не гневайся…
Прохор задумался и потер подбородок, что покрылся еле заметной щетиной.
— Не серчай, старик. Ты все правильно сделал. Разберемся мы с твоей напастью, а виновных накажем по всей строгости закона Серединных Земель.
— Вот спасибо, Ваше Величество! — поклонился толстяк. — Премного благодарен, что не бросили нас на произвол судьбы-злодейки.
— А как иначе?!
Писарь слово в слово занес в книгу рассказ Титыча, отложил перо в сторону и потянулся.
— Чует мое сердце, нечистое это дело, ой нечистое!
Все собравшиеся в доме посмотрели на него и одновременно угукнули, подтверждая, тем самым, его правоту.
Обсудив еще кое-какие проблемы и вопросы, не касающиеся «вампирского заговора», Прохор, генерал и писарь отправились обратно на корабль, чтобы выспаться. Внутри летающего монстра, в трюме, находились вполне приличные комнаты. Путешественникам не приходилось спать на подвесных койках, как обычным морякам.
Страница
12 из 86
12 из 86
