Добавить в моё избранное
313 мин, 14 сек 11422
— Знать бы как долго это продлится. Я не знаю, чем занять грядущий вечер, а тут вечность…
— Простите, — кашлянул Даниэль. — У меня есть еще вопрос, позволите?
— Конечно, — ответил Сандер.
— Вам не больно, когда в вас стреляют?
Фокусник призадумался на мгновение.
— Невыносимо. Врагу не пожелаю такого. Каждый раз мою грудь словно дикие псы разрывают. Боль и физическая, и душевная. Я одинок, но не потому, что так хочу я. Меня боятся. Я даже не помню, сколько мне лет. Женщины сторонятся меня, если не считать портовых девиц. Стоит красоткам увидеть меня во всей красе, — артист прикоснулся к груди, и его лицо на миг перекосилось, — они бегут от меня, как от огня.
— Но почему вы не прекратите себя истязать?! — воскликнул Фрэд, вскакивая со стула. — К чему терпеть всю эту боль и унижения?!
Генерал и Прохор посмотрели на писаря и покачали головами. Сандер улыбнулся.
— Дорогой друг, я артист, я несу искусство в массы, а искусство требует жертв. И потом я — Мистер Шок, а если я все брошу, то буду никем. Меня все забудут. А забвение — это самое страшное для любого человека, а уж для нас, лицедеев, тем более. Пока я могу, буду делать то, что у меня получается лучше всего. Еще раз спасибо вам, други. Надеюсь на встречу. Не провожайте, не люблю все эти медовые напутственные речи и взгляды сострадания в спину.
Бальамо направился к двери, ведущей на палубу, но его вновь остановил мастер.
— Еще мгновение, господин маг, — Даниэль скинул на пол куртку, под которой была надета жилетка. Именно ее мастер снял и протянул фокуснику. — Возьмите.
Сандер принял подарок и удивился.
— Тяжелая…
— В ней множество карманов, в которые я вшил металлические пластинки. Это своеобразная броня, что-то вроде кирасы, только незаметная. Я и нашего уважаемого короля пытался в оную облачить, но он уперся, как баран. Прошу прощения, — поклонился мастер Прохору. — Наденьте. Вдруг рядом в нужный момент не окажется того, кто вернет вас к жизни. Сами могли убедиться, что улицы небезопасны.
Мастер еще раз грозно глянул на короля, но тот только махнул рукой.
— Захотят убить — никакая броня не спасет. Однако изобретатель прав, будет печально, если вы падете жертвой какого-нибудь вора.
Мистер Шок снял плащ, надел жилетку, которая пришлась ему впору и, кивнув, покинул кают-компанию.
Наступила тишина, которую через минуту нарушил Даниэль.
— Мне на ваши кислые рожи смотреть противно, вы еще поплачьте. Прямо трагедия всемирного масштаба у них! Чего расселись?! А ну, все на палубу! Домой пора, не знаю, кого как, а меня от запаха рыбы уже мутит. А у вас, между прочим, Ваше Величество, дома супруга с дитем на руках, а вы тут сказки слушаете, — мастер осекся.
Прохор встал и сдвинул брови.
— Ты мне хоть и друг, изобретатель, но за языком иногда следи. Не хватало, чтобы ты меня однажды при иноземных гостях распекать начал, вот они порадуются! Будут потом думать, что раз я с придворными совладать не могу, то и правитель из меня никудышный. Решат войной на нас пойти, и мне придется тебя на передовую послать. Будешь катапульты и стрелометы мастерить. Оно тебе надо? Себя не жалко, гвардейцев и люд простой пожалей, — и Прохор покинул кают-компанию.
Мастер почесал затылок.
— Чего он обиделся? Я же по-дружески…
— Да ну тебя! — махнул рукой генерал и вышел вслед за королем.
Только Фрэд перелистнул страницу и принялся скрипеть пером.
— А ты чего не ушел? — спросил Даниэль. — Давай, тоже задери нос. Слова им против не скажи, все в штыки воспринимают. Я не маленький, понимаю, когда можно волю словам дать, а когда нет. Я ведь прав, согласись?! Не окажись рядом мага, все, бери лопату — рой могилу. Что бы мы потом сказали королеве, извиняй, мать, конфуз случился?! Я бы себе этого никогда не простил!
— Да уймись ты! — писарь бросил перо и поставил кляксу на странице. — Я вообще-то занят государственным делом, а ты мне своим нытьем мешаешь. Сделай одолжение, поднимись на палубу и сделай так, чтобы я через неделю оказался в Броумене. Я домой хочу!
Даниэль улыбнулся и потыкал в сторону писаря указательным пальцем.
— Вот, вот единственное разумное решение. Пора улетать отсюда. Не получилось у недоброжелателей с пистолем, так они корабль сожгут.
Мастер выскочил за дверь и загромыхал сапогами по ступеням лестницы, ведущей на палубу. Летописец покачал головой.
— Чудные люди. Мне бы их проблемы! — Он взял перо и продолжил записывать историю, что поведал Сандер Бальамо…
В синем небе проплывали облака самых причудливых форм: то они напоминали птиц, то рыб, то невиданных чудищ. Иногда взору представал рыцарь, скачущий на коне, который спустя какое-то время превращался в рыбацкую лодку с одиноким белым парусом.
— Простите, — кашлянул Даниэль. — У меня есть еще вопрос, позволите?
— Конечно, — ответил Сандер.
— Вам не больно, когда в вас стреляют?
Фокусник призадумался на мгновение.
— Невыносимо. Врагу не пожелаю такого. Каждый раз мою грудь словно дикие псы разрывают. Боль и физическая, и душевная. Я одинок, но не потому, что так хочу я. Меня боятся. Я даже не помню, сколько мне лет. Женщины сторонятся меня, если не считать портовых девиц. Стоит красоткам увидеть меня во всей красе, — артист прикоснулся к груди, и его лицо на миг перекосилось, — они бегут от меня, как от огня.
— Но почему вы не прекратите себя истязать?! — воскликнул Фрэд, вскакивая со стула. — К чему терпеть всю эту боль и унижения?!
Генерал и Прохор посмотрели на писаря и покачали головами. Сандер улыбнулся.
— Дорогой друг, я артист, я несу искусство в массы, а искусство требует жертв. И потом я — Мистер Шок, а если я все брошу, то буду никем. Меня все забудут. А забвение — это самое страшное для любого человека, а уж для нас, лицедеев, тем более. Пока я могу, буду делать то, что у меня получается лучше всего. Еще раз спасибо вам, други. Надеюсь на встречу. Не провожайте, не люблю все эти медовые напутственные речи и взгляды сострадания в спину.
Бальамо направился к двери, ведущей на палубу, но его вновь остановил мастер.
— Еще мгновение, господин маг, — Даниэль скинул на пол куртку, под которой была надета жилетка. Именно ее мастер снял и протянул фокуснику. — Возьмите.
Сандер принял подарок и удивился.
— Тяжелая…
— В ней множество карманов, в которые я вшил металлические пластинки. Это своеобразная броня, что-то вроде кирасы, только незаметная. Я и нашего уважаемого короля пытался в оную облачить, но он уперся, как баран. Прошу прощения, — поклонился мастер Прохору. — Наденьте. Вдруг рядом в нужный момент не окажется того, кто вернет вас к жизни. Сами могли убедиться, что улицы небезопасны.
Мастер еще раз грозно глянул на короля, но тот только махнул рукой.
— Захотят убить — никакая броня не спасет. Однако изобретатель прав, будет печально, если вы падете жертвой какого-нибудь вора.
Мистер Шок снял плащ, надел жилетку, которая пришлась ему впору и, кивнув, покинул кают-компанию.
Наступила тишина, которую через минуту нарушил Даниэль.
— Мне на ваши кислые рожи смотреть противно, вы еще поплачьте. Прямо трагедия всемирного масштаба у них! Чего расселись?! А ну, все на палубу! Домой пора, не знаю, кого как, а меня от запаха рыбы уже мутит. А у вас, между прочим, Ваше Величество, дома супруга с дитем на руках, а вы тут сказки слушаете, — мастер осекся.
Прохор встал и сдвинул брови.
— Ты мне хоть и друг, изобретатель, но за языком иногда следи. Не хватало, чтобы ты меня однажды при иноземных гостях распекать начал, вот они порадуются! Будут потом думать, что раз я с придворными совладать не могу, то и правитель из меня никудышный. Решат войной на нас пойти, и мне придется тебя на передовую послать. Будешь катапульты и стрелометы мастерить. Оно тебе надо? Себя не жалко, гвардейцев и люд простой пожалей, — и Прохор покинул кают-компанию.
Мастер почесал затылок.
— Чего он обиделся? Я же по-дружески…
— Да ну тебя! — махнул рукой генерал и вышел вслед за королем.
Только Фрэд перелистнул страницу и принялся скрипеть пером.
— А ты чего не ушел? — спросил Даниэль. — Давай, тоже задери нос. Слова им против не скажи, все в штыки воспринимают. Я не маленький, понимаю, когда можно волю словам дать, а когда нет. Я ведь прав, согласись?! Не окажись рядом мага, все, бери лопату — рой могилу. Что бы мы потом сказали королеве, извиняй, мать, конфуз случился?! Я бы себе этого никогда не простил!
— Да уймись ты! — писарь бросил перо и поставил кляксу на странице. — Я вообще-то занят государственным делом, а ты мне своим нытьем мешаешь. Сделай одолжение, поднимись на палубу и сделай так, чтобы я через неделю оказался в Броумене. Я домой хочу!
Даниэль улыбнулся и потыкал в сторону писаря указательным пальцем.
— Вот, вот единственное разумное решение. Пора улетать отсюда. Не получилось у недоброжелателей с пистолем, так они корабль сожгут.
Мастер выскочил за дверь и загромыхал сапогами по ступеням лестницы, ведущей на палубу. Летописец покачал головой.
— Чудные люди. Мне бы их проблемы! — Он взял перо и продолжил записывать историю, что поведал Сандер Бальамо…
В синем небе проплывали облака самых причудливых форм: то они напоминали птиц, то рыб, то невиданных чудищ. Иногда взору представал рыцарь, скачущий на коне, который спустя какое-то время превращался в рыбацкую лодку с одиноким белым парусом.
Страница
47 из 86
47 из 86
