Добавить в моё избранное
313 мин, 14 сек 11379
Узнав, что в село повадился вампир, жители расставили вокруг домов капканов и заперлись в своих хибарах. Выходить на работу они тоже отказались по понятным причинам. Кому хочется оказаться на погосте?
Староста сидел за столом, что-то кропал гусиным пером на пергаменте и изредка поглядывал на Степана, который вышагивал по скрипучим половицам и в голос возмущался.
— Почему я?! Мне что, больше всех надо? Да и какой из меня воин? Нужно срочно отправить грамоту государю нашему, пускай он приедет и разберется с невзгодой этой. Он в таких делах мастер. Как с чудовищем в Кромстене разобрался? До сих пор легенды ходят. А? — бугай с надеждой посмотрел на толстяка.
— Да ты боишься! — ударил ладонью по столу староста и откинулся на спинку стула. — Вот ни за что бы не подумал, что такой, как ты, какого-то худосочного упыря испугается!
— Худосочного?! — ответил Степан. — Да он ростом с… С дракона! И да, я побаиваюсь. Сам-то чего тут отсиживаешься?
Титыч отодвинул стул и встал.
— Я не для того в старостах хожу, чтобы — чтобы. Предо мной иные задачи поставлены. Вдруг меня этот живоглот схарчит? Кто тогда за селом следить будет? Без глазу здесь разруха начнется, — толстяк посмотрел в незатворенное ставнями окно. Непогода разгуливалась.
— А меня, значит, не жалко? — спросил детина, убирая в заплечный мешок свежевыструганный осиновый кол, несколько головок чеснока.
Староста повернулся к нему и, пожав плечами, ответил.
— Честно говоря, не очень.
Степан нахмурился и затаил обиду.
«Ладно, — подумал молодец, — я тебе это еще припомню!».
Он закинул мешок за спину и, не попрощавшись, покинул жилище Титыча.
Непогода завернула не на шутку. Над острыми пиками гор клубилась грозовая тьма, извергая сполохи молний и раскаты грома, сотрясая землю. Степан поежился, накинул капюшон на голову и уверенной походкой направился на поиски логова вампира, бормоча под нос проклятия.
Порывы ветра гнули редкие деревца, пытаясь их вырвать и забросить куда подальше. Гроза, казалось, специально не спешила удаляться, поливая дождем одинокого путника, который седьмые сутки блуждал среди скал, обдирая ладони и колени. Когда силы окончательно покинули его, а припасы, взятые в дорогу, закончились, бродяга решил вернуться в село. Ему было абсолютно плевать, что скажет председатель, и что подумают жители. Лучше извергом жить, как Йагга, чем стать пищей гиенам, воющим где-то неподалеку, или орлам, парящим в хмуром небе, свалившись в пропасть со сломанной шеей, наступив на шаткий камень.
Промокший до нитки Степан шмыгнул носом, осмотрелся и, поняв, что окончательно заплутал, сел на валун и обхватил голову руками.
— Останусь я тут навсегда. О, горе мне! Еды нет, тропа затерялась среди скал. Не выбраться вовек. Свиней они пожалели, а меня… — Он затрясся в порыве рыданий и не обратил внимания на падающие в пузырящиеся от дождя лужи мелкие камушки, что летели откуда-то сверху. Лишь когда ему под ноги упал увесистый булыжник, едва не отдавив ногу, детина прервал свои стенания и поднял взгляд, подставив лицо тяжелым каплям.
Прямо над ним имелся небольшой выступ, по которому передвигался некто, закутанный в черный плащ, держащий под мышкой молочного порося. Степан прекратил рыдать и окликнул неизвестного.
— А ну стой! — грустные мысли тут же покинули голову молодца. Наконец-то он нашел похитителя свиней. И если не сможет одолеть его в честном бою, в чем он сильно сомневался, то, по крайней мере умрет быстрой смертью, а не мучительной. Степан порылся в мешке, выудил оттуда осиновый кол и потряс им над головой. — Выходи на бой!
Неизвестный надвинул поглубже капюшон и зашипел.
— Идиот! Посмотри на сепя, ты ше на ноках еле стоишь! Сам через тень-трукой загнешься. Тафай поступим так: я заберу тепя с сопой, прифеду тепя ф поряток, а потом сразимся. Тогофорились?
— Договорились! — мгновенно согласился детина. Он прикинул, что он сейчас не в том положении. Устал, как ломовая лошадь, идти-то тяжело, какой тут сражаться! Да и замерз, как собака, есть хочется, аж живот сводит, спать охота, аж глаза слипаются. Беда, в общем.
Степан поднялся с валуна, закинул мешок за спину, отшвырнул в сторону осиновый кол, который исчез в бездне, и произнес. — По рукам.
— По рукам, — повторил некто в плаще. — Иди за мной.
Казалось, прошла целая вечность. Серые камни были повсюду: то они вырастали стеной, то проваливались глубоким ущельем, да так неожиданно, что Степан пару раз чуть не ухнул вниз. Спасибо шипящему попутчику, вовремя одергивал и спасал от неминуемой смерти. Дождь только усилился. Сполохи молний бликами плясали на мокрых скалах, а раскаты грома заставляли трястись даже самые массивные горные вершины. Здоровяк практически спал на ходу, поэтому не заметил, как опустилась ночь. Впрочем, за свинцовыми тучами было не разобрать: есть солнце на небе или нет.
Староста сидел за столом, что-то кропал гусиным пером на пергаменте и изредка поглядывал на Степана, который вышагивал по скрипучим половицам и в голос возмущался.
— Почему я?! Мне что, больше всех надо? Да и какой из меня воин? Нужно срочно отправить грамоту государю нашему, пускай он приедет и разберется с невзгодой этой. Он в таких делах мастер. Как с чудовищем в Кромстене разобрался? До сих пор легенды ходят. А? — бугай с надеждой посмотрел на толстяка.
— Да ты боишься! — ударил ладонью по столу староста и откинулся на спинку стула. — Вот ни за что бы не подумал, что такой, как ты, какого-то худосочного упыря испугается!
— Худосочного?! — ответил Степан. — Да он ростом с… С дракона! И да, я побаиваюсь. Сам-то чего тут отсиживаешься?
Титыч отодвинул стул и встал.
— Я не для того в старостах хожу, чтобы — чтобы. Предо мной иные задачи поставлены. Вдруг меня этот живоглот схарчит? Кто тогда за селом следить будет? Без глазу здесь разруха начнется, — толстяк посмотрел в незатворенное ставнями окно. Непогода разгуливалась.
— А меня, значит, не жалко? — спросил детина, убирая в заплечный мешок свежевыструганный осиновый кол, несколько головок чеснока.
Староста повернулся к нему и, пожав плечами, ответил.
— Честно говоря, не очень.
Степан нахмурился и затаил обиду.
«Ладно, — подумал молодец, — я тебе это еще припомню!».
Он закинул мешок за спину и, не попрощавшись, покинул жилище Титыча.
Непогода завернула не на шутку. Над острыми пиками гор клубилась грозовая тьма, извергая сполохи молний и раскаты грома, сотрясая землю. Степан поежился, накинул капюшон на голову и уверенной походкой направился на поиски логова вампира, бормоча под нос проклятия.
Порывы ветра гнули редкие деревца, пытаясь их вырвать и забросить куда подальше. Гроза, казалось, специально не спешила удаляться, поливая дождем одинокого путника, который седьмые сутки блуждал среди скал, обдирая ладони и колени. Когда силы окончательно покинули его, а припасы, взятые в дорогу, закончились, бродяга решил вернуться в село. Ему было абсолютно плевать, что скажет председатель, и что подумают жители. Лучше извергом жить, как Йагга, чем стать пищей гиенам, воющим где-то неподалеку, или орлам, парящим в хмуром небе, свалившись в пропасть со сломанной шеей, наступив на шаткий камень.
Промокший до нитки Степан шмыгнул носом, осмотрелся и, поняв, что окончательно заплутал, сел на валун и обхватил голову руками.
— Останусь я тут навсегда. О, горе мне! Еды нет, тропа затерялась среди скал. Не выбраться вовек. Свиней они пожалели, а меня… — Он затрясся в порыве рыданий и не обратил внимания на падающие в пузырящиеся от дождя лужи мелкие камушки, что летели откуда-то сверху. Лишь когда ему под ноги упал увесистый булыжник, едва не отдавив ногу, детина прервал свои стенания и поднял взгляд, подставив лицо тяжелым каплям.
Прямо над ним имелся небольшой выступ, по которому передвигался некто, закутанный в черный плащ, держащий под мышкой молочного порося. Степан прекратил рыдать и окликнул неизвестного.
— А ну стой! — грустные мысли тут же покинули голову молодца. Наконец-то он нашел похитителя свиней. И если не сможет одолеть его в честном бою, в чем он сильно сомневался, то, по крайней мере умрет быстрой смертью, а не мучительной. Степан порылся в мешке, выудил оттуда осиновый кол и потряс им над головой. — Выходи на бой!
Неизвестный надвинул поглубже капюшон и зашипел.
— Идиот! Посмотри на сепя, ты ше на ноках еле стоишь! Сам через тень-трукой загнешься. Тафай поступим так: я заберу тепя с сопой, прифеду тепя ф поряток, а потом сразимся. Тогофорились?
— Договорились! — мгновенно согласился детина. Он прикинул, что он сейчас не в том положении. Устал, как ломовая лошадь, идти-то тяжело, какой тут сражаться! Да и замерз, как собака, есть хочется, аж живот сводит, спать охота, аж глаза слипаются. Беда, в общем.
Степан поднялся с валуна, закинул мешок за спину, отшвырнул в сторону осиновый кол, который исчез в бездне, и произнес. — По рукам.
— По рукам, — повторил некто в плаще. — Иди за мной.
Казалось, прошла целая вечность. Серые камни были повсюду: то они вырастали стеной, то проваливались глубоким ущельем, да так неожиданно, что Степан пару раз чуть не ухнул вниз. Спасибо шипящему попутчику, вовремя одергивал и спасал от неминуемой смерти. Дождь только усилился. Сполохи молний бликами плясали на мокрых скалах, а раскаты грома заставляли трястись даже самые массивные горные вершины. Здоровяк практически спал на ходу, поэтому не заметил, как опустилась ночь. Впрочем, за свинцовыми тучами было не разобрать: есть солнце на небе или нет.
Страница
7 из 86
7 из 86
