Сага о любви

— Посмотри на этот рассвет! — прошамкал одними губами Гера. Глаза его были подернуты белой поволокой, в их краешках скопился гной.

— Капитан, сколько вы уже не спите? — настороженно, зная о том, что после ремиссии у Геры всегда начиналось психомоторное возбуждение, произнесла девушка.

— О-о-о, не задавай этих глупых никчемных вопросов… — было совершенно очевидно, что командира расколбашивает все больше и больше. А ширнулся он, надо отдать дань справедливости, не по собственной воле, а просто с горя. Видите ли сообщили вчера по Общественному Российскому Телевидению такую вещь: «Если мол цены на нефть для России подскочат хоть на доллар, стране это обойдется в миллиарды долларов! — это раз, и потом еще что-то навроде того, что мы все распланировали и благодаря войне в Афга-нистане, сможем поднять в три раза пособия там пенсии, стипендии и прочую хуйню»… А вот то, что это самая что ни на есть красножопая пропаганда, все как-то и забыли. Когда дошло все это до Геракла, то он так и охуел. Прямо сел на унитаз, посрал предварительно, а потом достал шприц, да и вмазался всем назло. Перед этим жить не хотел, а потом подумал: «Заебись — заебись!» В общем вот теперь он любовался к примеру рассветом, но никто не мог разделить с ним этой радости, потому что преследовали слишком меркантильные цели! Ну так или иначе, а кораблем-то надо было кому-то управлять и Геракл подобно ошалевшему роботу вцепился в ручки гашетки. Он не понимал куда летит и зачем, главным был сам процесс и то, что его все раздражали своим тупизмом.

— Зена, пососи у меня пожалуйста, пока я веду наш корабль! — вскрикнул к примеру Геракл, но Зена вышла потупившись.

— Лиза, погладь свою попку, а потом дай мне понюхать! — срывался на крикливые приказы Гера, но Лиза тоже не стала этого делать. Это хотел было сделать Лом, но Геракл ужаснулся, когда понял это и чуть не выпустил рычаги.

— Блядь, что за миры такие фантасмагорические, — одни пидораски кругом! — быстро-быстро говорил Геракл. Лицо его выражало крайнюю озабоченность, было видно что человек так давно занят очень важным делом, что весь его организм того гляди распадется на молекулы. После двенадцати — часового кошмара первой не выдержала этого позора Зена, она быстро и сзади подбежала к командиру, зажала его горло локтевым суставом, и стала интен-сивно бить капитана по голове. Геракл пускал слюни и удушливо сопел, но вскоре начал млеть и совсем ослаб, норма содержания кислорода в крови принизила критическую. В конце экзекуции он зачем — то показушно обмочился и сделал вид, что потерял сознание, по крайней мере, это было не столь позорно, как умереть в объятиях Зены. Когда капитан притворился совсем мертвым, его грузное от мускулатуры тело отволокли в подсобку. Члены экипажа сели резаться в «козла».

— Послушай, Зина, — первым заговорил Геракл на следующее утро, оставшись наедине с этой роковой для него женщиной, — я бы хотел поговорить о том, что происходит у нас на корабле.

— А что происходит у нас на корабле? — Зена знала, что Геракл никогда не стал бы заводить бабу в отдельную каюту, для того чтобы поговорить о таких пустяках.

— Видишь ли, в моем разуме теплятся подозрения, их так много…

— Короче!

— Я попытаюсь сконцентрироваться и поделиться с тобой своими опасениями в том порядке, в котором они населяли мой ум, — с несвойственной для себя витиеватостью стал как бы оправдываться Геракл, — во первых, тебе не кажется что у Адского Папы все как-то зашло слишком далеко, как-то густо слишком все, сугубо… Ты к примеру слышала его рассказ-призыв о всяких там войнах на ближнем востоке и всяком таком… Это же целая прокламация, боюсь Гигантской Голове вое все это не понравится!

— Ты имеешь в виду его наркоманские бредни вызванные злоупотреблением всякой плесени?

— Да, именно их! Он упоминал в них о каких-то наглухо своих друзьях, и что-то там у всех было не в порядке с головой. Да мы можем прослушать эти россказни. Элвира, — обратился он к бабе — роботу, внутрематке кора — бля, — включи нам гонки Торри за сентябрь 2001-го, те где речь идет об Исламе и всем таком…

— Так это что одно из его воплощений так выступает?! — как неподдельно удивилась Зена.

— Ты знаешь, дорогая, — Геракл попытался заключить ее в объятия, но женщина уклонилась, — он чего — то там гнал о всеобщем равенстве и братстве, — капитан криво ухмыльнулся, — но мы то с тобой умные люди и понимаем, что никакого внутреотраженного зазеркалья в глазах братьев наших меньших, таким как Торри не увидеть никогда. Это можно легко понять из его дальнейших рассуждений по тому же вопросу. Элвира, пленочку!

— Вообще-то я сыта по горло биографиями местных сумасшедших (перед полетом Зена работала в Собесе), но история безусловно душераздирающая, особенно тот момент, ну где его того — чики — пыки…

— Паченоки чики — пык!

— Да, именно!