Добавить в моё избранное
293 мин, 24 сек 6122
Не веря глазам, они в смятении отступали.
Насильник ещё дёргался на своей жертве, когда ему на голову кто-то догадался обрушить табуретку. Он сдавленно хрипнул и завалился набок. Между тем коридор за дверью наполнялся гулом голосов, везде зажигался свет, сбегались люди…
Через пять дней уже ничто не напоминало о разыгравшейся здесь трагедии. За окнами в разгаре был солнечный летний день, по коридору неспешно расхаживали пациенты; за стойкой сидела новая медсестра, разговаривая с девушками-стажёрками из медицинского института; санитары катили носилки, сновали врачи. В больнице за это время не раз побывала милиция, были опрошены свидетели, сняты отпечатки, просмотрены видеоматериалы следящих камер. Дело вроде бы представлялось очевидным, расследовать было нечего. И всё же эхо тех событий не улеглось окончательно. То и дело появлялись посторонние люди, которым во что бы то ни стало надо было осмотреть место происшествия. Вот и сегодня по коридору, в сопровождении заведующей отделением Маргариты Львовны, ходили двое: полная женщина средних лет, одетая не по-больничному ярко, с цветастой шалью на плечах, и молодой мужчина лет двадцати пяти, худощавый, темноволосый, очень бледный, в летнем светло-сером костюме, привлекавший к себе внимание главным образом своими очками с изумрудно-зелёными стёклами.
Стажёрки и медсестра, прервав болтовню, смотрели, как женщина в шали, поводя руками, неторопливо ходит от стены к стене.
— Чувствуется аномалия, — говорила она негромко. — Здесь она слабее, чем на втором этаже…
— Лида Грекова была убита вон там, — Маргарита Львовна показала на дверь кабинета. — А на втором этаже произошли остальные три убийства…
— Да, совершенно очевидно, что наиболее сильная аномалия наблюдается в районе второго этажа, — важно кивнув, сказала гостья. — Здесь она несколько слабее.
— Антонида Ивановна, мы все очень надеемся на ваши экстрасенсорные способности, — заговорила заведующая, — потому что, как хотите, а в этой истории что-то не так. Не так, чует моё сердце! Не мог Веденеев совершить такое. Я его, слава богу, знаю пятнадцать лет…
— Но ведь милиция не сомневается в его виновности, — заметил молодой человек.
— У нас все потрясены, — Маргарита Львовна сокрушённо качала головой. — Михаил Анатольевич Веденеев — скромнейший, деликатнейший человек, прекрасный врач, примерный семьянин. И вдруг — насильник, убийца… Это абсурд, дикость какая-то…
Ясновидящая посмотрела на неё снисходительно.
— Милая моя, что он скромнейший человек и примерный семьянин — ещё ничего не доказывает.
— Я пятнадцать лет проработала с ним бок о бок, — с жаром начала объяснять Маргарита Львовна. — Он не мог этого сделать. Не мог! Я готова поверить, что он действовал под внушением, под гипнозом, под воздействием психотропных веществ, но никак не самостоятельно! Головой готова поручиться, что это исключено. И я хочу, Антонида Ивановна, чтоб вы подтвердили это или опровергли.
— Как будто моё подтверждение будет что-то значить для милиции.
— Это важно для тех, кто его знал. Он-то, с того света, правды уже не скажет, но мы надеемся узнать её от вас… Ведь это немыслимо! Лично я не верю. Не верю. К тому же за последний месяца это уже третий случай, когда в больнице появляется маньяк.
— Да-да, о предыдущих двух я уже слышала, — кивнула ясновидящая. — Кажется, какой-то охранник изнасиловал и убил пациентку?
— Не одну, а четверых, — поправила её Маргарита Львовна. — Тоже ночью. Ворвался в палату и учинил там резню. Охранник устроился к нам недавно, его как человека никто не знал. Но Михаил Анатольевич — это совсем, совсем другое дело…
— А что же первый случай? — спросил молодой человек. — В деле был замешан кто-то из больных?
— Да, некий Керимов, он лежал в терапевтическом отделении. Зашёл ночью в палату к женщинам и, угрожая ножом, совершил насилие над двумя больными, после чего обеих убил. И все эти три случая произошли в течение месяца, даже меньше. Вы не находите это странным, Антонида Ивановна?
— Нахожу, очень даже нахожу. Биополе у вас тут нехорошее.
— Самое шокирующее, что все три маньяка, включая несчастного Михаила Анатольевича, вели себя совершенно одинаково, — продолжала Маргарита Львовна, понизив голос. — Это и следователь отметил. Все вели себя дерзко, вызывающе, жестоко, даже как-то не по-человечески жестоко… Такое впечатление, будто в них вселился бес…
— Ну, коли бесы, то это по твоей части, — через плечо сказала Антонида Ивановна своему спутнику.
Тот кивнул с лёгкой улыбкой.
Ясновидящая подошла к стойке медсестры. Маргарита Львовна велела студенткам отойти в сторону. Те отхлынули, продолжая с живейшим интересом наблюдать за действиями гостьи. Из палат вышли больные и остановились у стен, глазея на даму, плывущую с раскинутыми руками по коридору.
Насильник ещё дёргался на своей жертве, когда ему на голову кто-то догадался обрушить табуретку. Он сдавленно хрипнул и завалился набок. Между тем коридор за дверью наполнялся гулом голосов, везде зажигался свет, сбегались люди…
Через пять дней уже ничто не напоминало о разыгравшейся здесь трагедии. За окнами в разгаре был солнечный летний день, по коридору неспешно расхаживали пациенты; за стойкой сидела новая медсестра, разговаривая с девушками-стажёрками из медицинского института; санитары катили носилки, сновали врачи. В больнице за это время не раз побывала милиция, были опрошены свидетели, сняты отпечатки, просмотрены видеоматериалы следящих камер. Дело вроде бы представлялось очевидным, расследовать было нечего. И всё же эхо тех событий не улеглось окончательно. То и дело появлялись посторонние люди, которым во что бы то ни стало надо было осмотреть место происшествия. Вот и сегодня по коридору, в сопровождении заведующей отделением Маргариты Львовны, ходили двое: полная женщина средних лет, одетая не по-больничному ярко, с цветастой шалью на плечах, и молодой мужчина лет двадцати пяти, худощавый, темноволосый, очень бледный, в летнем светло-сером костюме, привлекавший к себе внимание главным образом своими очками с изумрудно-зелёными стёклами.
Стажёрки и медсестра, прервав болтовню, смотрели, как женщина в шали, поводя руками, неторопливо ходит от стены к стене.
— Чувствуется аномалия, — говорила она негромко. — Здесь она слабее, чем на втором этаже…
— Лида Грекова была убита вон там, — Маргарита Львовна показала на дверь кабинета. — А на втором этаже произошли остальные три убийства…
— Да, совершенно очевидно, что наиболее сильная аномалия наблюдается в районе второго этажа, — важно кивнув, сказала гостья. — Здесь она несколько слабее.
— Антонида Ивановна, мы все очень надеемся на ваши экстрасенсорные способности, — заговорила заведующая, — потому что, как хотите, а в этой истории что-то не так. Не так, чует моё сердце! Не мог Веденеев совершить такое. Я его, слава богу, знаю пятнадцать лет…
— Но ведь милиция не сомневается в его виновности, — заметил молодой человек.
— У нас все потрясены, — Маргарита Львовна сокрушённо качала головой. — Михаил Анатольевич Веденеев — скромнейший, деликатнейший человек, прекрасный врач, примерный семьянин. И вдруг — насильник, убийца… Это абсурд, дикость какая-то…
Ясновидящая посмотрела на неё снисходительно.
— Милая моя, что он скромнейший человек и примерный семьянин — ещё ничего не доказывает.
— Я пятнадцать лет проработала с ним бок о бок, — с жаром начала объяснять Маргарита Львовна. — Он не мог этого сделать. Не мог! Я готова поверить, что он действовал под внушением, под гипнозом, под воздействием психотропных веществ, но никак не самостоятельно! Головой готова поручиться, что это исключено. И я хочу, Антонида Ивановна, чтоб вы подтвердили это или опровергли.
— Как будто моё подтверждение будет что-то значить для милиции.
— Это важно для тех, кто его знал. Он-то, с того света, правды уже не скажет, но мы надеемся узнать её от вас… Ведь это немыслимо! Лично я не верю. Не верю. К тому же за последний месяца это уже третий случай, когда в больнице появляется маньяк.
— Да-да, о предыдущих двух я уже слышала, — кивнула ясновидящая. — Кажется, какой-то охранник изнасиловал и убил пациентку?
— Не одну, а четверых, — поправила её Маргарита Львовна. — Тоже ночью. Ворвался в палату и учинил там резню. Охранник устроился к нам недавно, его как человека никто не знал. Но Михаил Анатольевич — это совсем, совсем другое дело…
— А что же первый случай? — спросил молодой человек. — В деле был замешан кто-то из больных?
— Да, некий Керимов, он лежал в терапевтическом отделении. Зашёл ночью в палату к женщинам и, угрожая ножом, совершил насилие над двумя больными, после чего обеих убил. И все эти три случая произошли в течение месяца, даже меньше. Вы не находите это странным, Антонида Ивановна?
— Нахожу, очень даже нахожу. Биополе у вас тут нехорошее.
— Самое шокирующее, что все три маньяка, включая несчастного Михаила Анатольевича, вели себя совершенно одинаково, — продолжала Маргарита Львовна, понизив голос. — Это и следователь отметил. Все вели себя дерзко, вызывающе, жестоко, даже как-то не по-человечески жестоко… Такое впечатление, будто в них вселился бес…
— Ну, коли бесы, то это по твоей части, — через плечо сказала Антонида Ивановна своему спутнику.
Тот кивнул с лёгкой улыбкой.
Ясновидящая подошла к стойке медсестры. Маргарита Львовна велела студенткам отойти в сторону. Те отхлынули, продолжая с живейшим интересом наблюдать за действиями гостьи. Из палат вышли больные и остановились у стен, глазея на даму, плывущую с раскинутыми руками по коридору.
Страница
65 из 93
65 из 93
