Добавить в моё избранное
293 мин, 24 сек 6143
Насильник, разбитый в кровь, неподвижно лежал внизу на мокром асфальте невдалеке от другого трупа.
Из припаркованной неподалёку милицейской машины торопливо вылезли два стража порядка. Оба нервничали, получив по рации сообщение о том, что и этот омоновец, перед тем как свести счёты с жизнью, вёл себя как спятивший сексуальный маньяк.
В ночном воздухе продолжал сеяться мелкий дождь. Мглистый туман полз по газонам и кустарникам. Милицейский майор, расхаживавший у кромки газона, поднял капюшон, отделился от группы милиционеров и подошёл ко входу в здание. Стоявшие здесь омоновцы пропустили его без вопросов.
Майор был коренаст, краснолиц, тоже одет в камуфляжную форму и имел при себе автомат. Оглянувшись на стражей порядка, он свернул в первый же коридор и торопливо зашагал, втягивая ноздрями воздух. Коридор был безлюден и сумеречен, в нём горела только дежурная лампа. Майор направился к лифтам.
Как раз в эту минуту подошла кабина. Двери автоматически раскрылись. В кабине находились тележка с раненым забинтованным омоновцем и две молодые медсестры.
— Посторонитесь, пожалуйста, — сказала майору одна из них.
— Всем оставаться на местах, — злобно процедил одержимый, заталкивая медсестру обратно в кабину и проходя туда сам. — Отошли к стене! — приказал он, наставив на женщин автомат.
Те ошеломлённо выполнили приказ.
Двери за спиной одержимого автоматически закрылись. Он нажал на кнопку шестого этажа. Лифт стронулся с места, и он сразу нажал на «стоп». Кабина встала между этажами.
— Попались, цыпочки, — глухим утробным голосом, кривясь, проговорил одержимый. — А ну-ка быстро разделись!
Он сбросил раненого с тележки и велел женщинам взобраться на неё, свесив ноги.
— Хороши бабёнки! — удовлетворённо скалясь, он похлопал их по голым ляжкам.
Он насиловал не торопясь, минут тридцать, а под конец, всё ещё не чувствуя себя полностью удовлетворённым, грыз их губы и соски. На прощание просунул каждой из них в промежность дуло автомата…
Он снова нажал на кнопку, лифт тронулся и встал на первом этаже. Двери раскрылись. На площадке первого этажа стояли два омоновца, видимо ожидая, когда подойдёт кабина. Увидев заляпанного кровью майора, сжимающего в руках автомат, и голые женские трупы на тележке, они сдавленно ахнули и отступили назад.
— Стоять! — Одержимый метнулся к одному из них и сильным ударом повалил на пол.
Тот, уже прослышавший о страной эпидемии маньячества, от страха и не помышлял о сопротивлении. Его товарищ бросился за угол.
Одержимый наклонился над упавшим и принялся ощупывать его пах.
— Член у тебя большой, — урчал он с довольным видом. — Как раз такой мне подходит… Погоди, сейчас мы с тобой порезвимся…
Он передёрнул затвор.
Распластанный на полу блюститель порядка зажмурился, ожидая, что психопат пристрелит его, но грянул выстрел, а он всё ещё был жив. Он открыл глаза. Его трясло, как в ознобе. Майор покончил с собой, послав себе пулю в висок!
Из-за угла выглядывал испуганный товарищ.
— Лёха, — позвал он. — Как ты?
— Он застрелился, — прошептал Алексей, отползая от трупа. — Колян, ты видел, он застрелился?
— Ага, видел, — Николай вышел из-за угла.
Алексей поднялся на ноги, подхватил автомат. На его бледном лице мелькнула злобная усмешка.
Когда Николай приблизился, он стремительно развернулся и ударил его прикладом в висок.
— Мне свидетели ни к чему, а потому ты должен умереть, — низким голосом, скалясь, проговорил Алексей.
Через минуту одержимый бесом омоновец уже шагал по коридорам и лестницам, высматривая себе жертв.
На востоке брезжил рассвет, но тучи не давали ему разгореться. Казалось, миром ещё властвовала ночь.
«Жигули» шестой модели остановились у кладбищенского забора. Тим и Андрей вылезли из машины. Тим раскрыл багажник и достал оттуда две штыковые лопаты. Андрей вытянул с заднего сиденья сумку.
Дождь только что кончился. Воздух был пропитан сыростью и висел мглистым туманом. Мокрые деревья лоснились в лучах уличных фонарей.
Тим связался по сотовому с сайтаровской племянницей.
— Мария Руслановна? Извините, что снова беспокою вас. Я тут уже на кладбище и хотел бы ещё раз уточнить, как пройти к той могиле…
Весь путь от больницы до кладбища, пока Андрей вёл машину, Тим созванивался то с Вадимом Григорьевичем, то с этой Руслановной. Сначала она отнеслась к нему настороженно. Ехать с ним на кладбище, как и следовало ожидать, отказалась. Она даже общаться с ним не очень-то хотела, и лишь с большим трудом, после уговоров и звонков ей Вадима Григорьевича, всё-таки согласилась припомнить дорогу к могиле, на которой нашли её бесчувственную тётушку. Ориентирами служили церковь, центральная аллея и место похорон общей знакомой, из-за которых обе женщины оказались в тот день на кладбище.
Из припаркованной неподалёку милицейской машины торопливо вылезли два стража порядка. Оба нервничали, получив по рации сообщение о том, что и этот омоновец, перед тем как свести счёты с жизнью, вёл себя как спятивший сексуальный маньяк.
В ночном воздухе продолжал сеяться мелкий дождь. Мглистый туман полз по газонам и кустарникам. Милицейский майор, расхаживавший у кромки газона, поднял капюшон, отделился от группы милиционеров и подошёл ко входу в здание. Стоявшие здесь омоновцы пропустили его без вопросов.
Майор был коренаст, краснолиц, тоже одет в камуфляжную форму и имел при себе автомат. Оглянувшись на стражей порядка, он свернул в первый же коридор и торопливо зашагал, втягивая ноздрями воздух. Коридор был безлюден и сумеречен, в нём горела только дежурная лампа. Майор направился к лифтам.
Как раз в эту минуту подошла кабина. Двери автоматически раскрылись. В кабине находились тележка с раненым забинтованным омоновцем и две молодые медсестры.
— Посторонитесь, пожалуйста, — сказала майору одна из них.
— Всем оставаться на местах, — злобно процедил одержимый, заталкивая медсестру обратно в кабину и проходя туда сам. — Отошли к стене! — приказал он, наставив на женщин автомат.
Те ошеломлённо выполнили приказ.
Двери за спиной одержимого автоматически закрылись. Он нажал на кнопку шестого этажа. Лифт стронулся с места, и он сразу нажал на «стоп». Кабина встала между этажами.
— Попались, цыпочки, — глухим утробным голосом, кривясь, проговорил одержимый. — А ну-ка быстро разделись!
Он сбросил раненого с тележки и велел женщинам взобраться на неё, свесив ноги.
— Хороши бабёнки! — удовлетворённо скалясь, он похлопал их по голым ляжкам.
Он насиловал не торопясь, минут тридцать, а под конец, всё ещё не чувствуя себя полностью удовлетворённым, грыз их губы и соски. На прощание просунул каждой из них в промежность дуло автомата…
Он снова нажал на кнопку, лифт тронулся и встал на первом этаже. Двери раскрылись. На площадке первого этажа стояли два омоновца, видимо ожидая, когда подойдёт кабина. Увидев заляпанного кровью майора, сжимающего в руках автомат, и голые женские трупы на тележке, они сдавленно ахнули и отступили назад.
— Стоять! — Одержимый метнулся к одному из них и сильным ударом повалил на пол.
Тот, уже прослышавший о страной эпидемии маньячества, от страха и не помышлял о сопротивлении. Его товарищ бросился за угол.
Одержимый наклонился над упавшим и принялся ощупывать его пах.
— Член у тебя большой, — урчал он с довольным видом. — Как раз такой мне подходит… Погоди, сейчас мы с тобой порезвимся…
Он передёрнул затвор.
Распластанный на полу блюститель порядка зажмурился, ожидая, что психопат пристрелит его, но грянул выстрел, а он всё ещё был жив. Он открыл глаза. Его трясло, как в ознобе. Майор покончил с собой, послав себе пулю в висок!
Из-за угла выглядывал испуганный товарищ.
— Лёха, — позвал он. — Как ты?
— Он застрелился, — прошептал Алексей, отползая от трупа. — Колян, ты видел, он застрелился?
— Ага, видел, — Николай вышел из-за угла.
Алексей поднялся на ноги, подхватил автомат. На его бледном лице мелькнула злобная усмешка.
Когда Николай приблизился, он стремительно развернулся и ударил его прикладом в висок.
— Мне свидетели ни к чему, а потому ты должен умереть, — низким голосом, скалясь, проговорил Алексей.
Через минуту одержимый бесом омоновец уже шагал по коридорам и лестницам, высматривая себе жертв.
На востоке брезжил рассвет, но тучи не давали ему разгореться. Казалось, миром ещё властвовала ночь.
«Жигули» шестой модели остановились у кладбищенского забора. Тим и Андрей вылезли из машины. Тим раскрыл багажник и достал оттуда две штыковые лопаты. Андрей вытянул с заднего сиденья сумку.
Дождь только что кончился. Воздух был пропитан сыростью и висел мглистым туманом. Мокрые деревья лоснились в лучах уличных фонарей.
Тим связался по сотовому с сайтаровской племянницей.
— Мария Руслановна? Извините, что снова беспокою вас. Я тут уже на кладбище и хотел бы ещё раз уточнить, как пройти к той могиле…
Весь путь от больницы до кладбища, пока Андрей вёл машину, Тим созванивался то с Вадимом Григорьевичем, то с этой Руслановной. Сначала она отнеслась к нему настороженно. Ехать с ним на кладбище, как и следовало ожидать, отказалась. Она даже общаться с ним не очень-то хотела, и лишь с большим трудом, после уговоров и звонков ей Вадима Григорьевича, всё-таки согласилась припомнить дорогу к могиле, на которой нашли её бесчувственную тётушку. Ориентирами служили церковь, центральная аллея и место похорон общей знакомой, из-за которых обе женщины оказались в тот день на кладбище.
Страница
86 из 93
86 из 93
