Туннель в преисподнюю

Охотник за призраками, наконец, вздохнул полной грудью, и тут же направил на покойника фонарный луч. Тот лежал в прежней позе, только его окутывала какая-то едва заметная тёмная дымка.

Тим взял кол — осиновый стержень с полметра длиной, заострённый с одного конца.

— Я спущусь, — сказал он. — Держи наготове второй кол.

Он спрыгнул яму, взял кол обеими руками и с силой всадил его мертвецу в грудь. Тот явственно дёрнулся всем телом. Это выглядело так, словно мертвец на мгновение ожил. Даже Андрей с возгласом: «Тим, осторожно!» — отшатнулся от ямы.

Руки покойника откинулись в стороны, скрючились пальцы, а нижняя челюсть отвисла, отчего показалось, будто его лицо исказилось в гримасе злости и боли. Тим несколько раз ударил по колу лопатой, глубже загоняя его в грудь.

В кармане Тима затрезвонил мобильник, но Тиму сейчас было не до него. Он вдруг обнаружил, что фаллос в штанах мертвеца сдулся. По крайней мере, он уже не выпячивался так отчётливо. Тим ткнул в пах лопатой.

— А у нашего покойника пропала эрекция! — воскликнул он. — Это хороший знак!

Андрей отвинтил крышку на небольшом баллоне с керосином. Тим вылез из ямы, и Андрей вылил туда содержимое баллона. Затем в яму полетел подожжённый клок газеты.

Пламя взвилось на добрых два метра. В багровых языках мелькнуло страшное огненное лицо, раздался стон, и видение исчезло. Пламя опустилось, ушло в яму и продолжало гореть внизу, пожирая обуглившиеся останки.

— Уф-ф… — Андрей потряс головой. — Как будто свежим воздухом повеяло…

Тим достал телефон и несколько минут вполголоса переговаривался с Вадимом Григорьевичем. Закончив разговор, сунул трубку в карман.

— В больнице очередной маньяк по непонятной причине потерял сознание, — сообщил он другу. — Это произошло только что.

— Значит, бес, и правда, был связан с этим трупом, — сказал Андрей.

— Уверен, что бес убрался в преисподнюю, — прибавил Тим. — Сайтарова больше не подаёт признаков жизни и, по-видимому, умерла окончательно.

Костёр в яме догорал. Небо на востоке очистилось от облаков и засветлело. И всё же угрюмая обстановка кладбища не располагала к проявлениям радости по поводу одержанной победы. Друзья обильно посыпали обгорелые останки солью и забросали яму землей. Рейка показывала нормальный фон.

— Надо будет сказать Руслановне, чтобы тело её тети сожгли в крематории, — сказал Тим, собирая вещи. — Так оно надёжнее.

Обессиленный, не спавший две ночи, он приехал к себе, вошёл, не включая света, сразу свалился в кровать и заснул.

Не прошло и часа, как в дверь застучали. Хозяйка, у которой он снимал комнату, звала его к телефону, поскольку звонила не кто-нибудь, а Антонида Ивановна. Хозяйка уже знала: если звонит эта дама, то Тима надо поднимать в любом случае, хоть бы он лежал с температурой в сорок градусов.

Ясновидящая сообщила ему, что её снова просят приехать в больницу.

— Там все напуганы ночными событиями, — говорила она. — Маргарита Львовна в страшной панике. Главное — никто ничего не понимает… Больные убегают в массовом порядке… Вызвали священника, чтобы он освятил помещения… Тимофей, вы обязательно должны меня сопровождать, а то вдруг понадобится помощь экзорциста.

— Экзорцист уже не нужен, — ответил Тим, подавляя зевоту. — Я только что созванивался с реаниматологом, он сказал, что Сайтарова умерла. Сердце её не бьется, так что изгонять некого. Бес сгинул.

— И ехать мне туда, по-вашему, незачем?

— Ну почему. Вам, наверно, стоит съездить туда, чтоб успокоить людей. А вот мне ехать уж точно незачем.

— Но там правда всё кончилось? Правда?

— Гарантию даю.

И Тим пошёл досыпать, думая о том, что теперь Антонида обязательно поедет туда, помчится на всех парах, чтобы развернуться перед тамошней публикой во всём своём блеске. Она, конечно, представит дело так, что избавление от напасти произошло исключительно благодаря ей. Это у неё должно отлично получиться…