Проект Зомби

Природные катаклизмы влияют на жизнь общества либо прямо, либо опосредованно.

— Скажите, вы верите в пассионарность? — спросила Ада.

— Ну, скажем так, пока что мы этой теории подтверждения не нашли.

— Но ищете? А причины еще каких явлений вы ищете?

На этот несложный вопрос Андрей не нашелся, что ответить, и только спросил:

— Простите, а как вы про нас узнали?

— Из доклада президента на закрытом совещании директоров спецслужб.

— Вы сказали, — «на закрытом совещании»? — набычился Бергамотов.

— Вот именно.

— Но тогда откуда у вас эта информация?

— Из сообщения Би-би-си. Президент так прямо и сказал, «по прогнозам института каузальной морфологии число пожаров в будущем году должно возрасти в полтора раза». Вот тогда-то мы и заинтересовались, что это за институт такой? Как вы можете предугадывать количество пожаров?

— Ну, пожары — это одна из частностей, — улыбнулся Курский. — Пожары, катастрофы, катаклизмы, в том числе и социальные — все, что не входит в сферу познания официальной науки, рассматривается нами. Каузальная морфология рассматривает влияния отдельных случайностей на ход исторического процесса и человеческого социума. Как говорится в английской считалке «Не было гвоздя, подкова упала, не было подковы — лошадь захромала, лошадь захромала — командир убит, конница разбита, армия бежит. Враг вступает в город, пленных не щадя»…

— «… потому что в городе не было гвоздя», — со смешком закончила Ада. — Итак, рассматривая, что могло бы случиться, «если бы»…

— Мы приходим к выводу, что должно случиться «если», — подтвердил Курский, — правда, пока лишь в отдельных, частных случаях.

— Как по-вашему, а за границей есть такие институты?

— Разумеется, есть. В тех государствах, разумеется, которые могут себе это позволить. У нас нашу работу финансирует частный фонд…

— Которым руководит генерал-майор госбезопасности Мандрыкин, — как бы между прочим вставила Ада.

— Ну, знаете! — возмутился Бергамотов. — Он же в отставке.

— Знаю, так же как и вы. Но мне, впрочем, до него дела нет. А скажите, Андрей, можно я вас так по-простому без отчества буду называть?

«Хочешь, я тебе отдамся прямо здесь, на столе… или на ковре»… — говорил ее откровенный взгляд.

— Да… э-э-э, я хотел сказать — да!

— Так вот, а скажите, если бы над нашим городом в небе появились летающие тарелки… Ведь их не изучает официальная наука? Так вот вы бы стали их изучать?

— Да, э-э-э, как вам сказать… Собственно, если будет заказ, мы ведь хозрасчетная организация. Так вот, в чисто физическом смысле, это не наша задача, но изучить причинно-следственную связь мы бы могли. Видите ли, ведь появлению любого объекта способствуют различные причины: известные нам и неизвестные. Делению причин на известные и неизвестные сопутствует функциональное деление на основные и вспомогательные или (в моральной проекции) на решение субъекта и внешнюю (не зависящую от субъекта) причинность.

— Ой-ой-ой, опять пошла философия, — засмеялась Ада и замахала руками. — Послушайте, а вот скажите мне…

— Я очень извиняюсь, — сказал генерал Бергамотов. — У нас начался рабочий день, десять часов. График работ у нас очень плотный.

— А вы не могли бы поводить меня по институту, показать помещения, разрешите мне сделать какие-нибудь снимки…

— Я сожалею, — Бергамотов развел руками. — У нас закрытое учреждение. — Видимо, он нажал кнопку звонка, потому что в дверях появилась Мила. — До свидания. Спасибо, что навестили.

— Ну и вы, если будет что-то новенького каузально-морфологического, не забывайте нас, — произнесла девушка с иронической улыбкой и, оставив на столе у генерала визитную карточку, направилась к двери, наградив Курского милостивым взглядом.

Ноги у нее были также чуть-чуть полноватые в икрах, слегка крутовато полнеющие в бедрах и заканчивающиеся столь аппетитным выпуклым задом, что Андрей смешался, обменявшись взглядом с иронически наблюдающим за ним генералом.

— Мне можно идти? — осведомился Андрей.

— Некуда, да и незачем идти, — буркнул Бергамотов. — У нас сейчас совещание. Кажется, заказец проклюнулся…

— Полтергейст или опять летающая тарелка? — осведомился Курский, подсаживаясь к столу.

— Все шутишь! — рыкнул генерал. — Гляди, дошуткуешься. К нам… впрочем, вот как раз твои гаврики подошли. Сейчас всем все и объясню.

В кабинет вошли Ирина Лапшина, миниатюрная тридцатилетняя женщина, выглядевшая не больше чем на двадцать, и Роман Переведенцев, сорокалетний мужчина в зеленой шляпе-панамке и круглых стильных очках.

— А это что за головные уборы? — удивился генерал.

— Извиняюсь, товарищ ген… то есть Нестор Алексеевич, — сказал Переведенцев, стягивая с головы панамку и обнажая лысый лоб, покрытый редким пушком.