Чердак

— воскликнул редактор, после того как Юра ему всё рассказал о своей последней работе. — Давай, почитаю! — И он бросив все до единого свои дела, уселся в передвижной стул и начал читать. Юрий тем временем двинулся в сторону бильярдной комнаты, чтоб хоть как-то убить эту часть приятного времени.

— Юран! — остановил его на полпути этот тридцатилетний редактор, — погоди-ка на секунду.

Юрий остановился перед порогом в бильярдную и вернулся назад. — Ошибок наделал?

— Каких ошибок?! — слегка повысил тот голос, подёрнутый лёгким удивлением. — Ты чё мне приволок? — сунул он автору в руки его шесть листов.

— Нормальный рассказ, — пожал тот плечами, ничего не понимая, и читая название… «ДОРОГОЙ КОРЕШ!» и ниже:

«позволь изложить тебе некоторые детали. Понять тебе это будет также несложно, как понять собственную задницу и собственное дерьмо. Да и вообще, ты вроде не дурак и должен уметь «въезжать». Въезжать, например, что больно, когда бьют; больно, когда тебя разрывают по кусочкам. Понимаешь, о чём я?… Я о… «вернимнемоёвернимнемоёверни… и т. д.» Вот об этом я. Постарайся найти то, что ты потерял, пока тебе не стало донельзя хреново; пока я не «пошёл на рывок» (не совершил побег из своего «пионер лагеря») и не вернулся на ЧЕРДАК. Будь так добр. И я не стану ТАК ЗОЛ.

Верни мне моё!

До встречи.

Я». И это всё, что можно было разобрать. Дальше шли сплошные абракадабры из букв, слов, предложений, знаков препинания и… то ли китайских, то ли корейских иероглифов.

— Что за дерьмо! — размышлял Юрий вслух, перетасовывая всё время свои шесть исписанных этой ночью листов. — Я же рассказ писал! Я текст проверял, я не отводил глаз от дисплея!… Что за хренотень?!

— Просто вчера ты переутомился сильно из-за этих ментов. И лучше тебе сейчас выспаться хорошенько в течении десяти часов — как минимум, — посоветовал редактор Мишаня уныло убирающемуся восвояси приятелю Юре, хоть тот его и не слышал. — Ёлки, всю ночь не спал!…

То, что он переутомился, он понял уже в машине, пока возвращался домой и у него начали слипаться глаза. Он чуть не врезался в камаз, одиноко плетущийся по полупустынной дороге, когда выезжал из-за угла и едва не задремал. С трудом ему удалось избежать столкновения, в самый последний момент свернув руль в сторону и заехав на полянку, уступив лыжню этой неповоротливой громадине. Благо, что обочины дороги были выщерблены и по тротуару именно в том месте никто не прогуливался.

Вернувшись домой, он поставил машину в гараж, закрыл на замок ворота своей высокой металлической ограды и не раздеваясь упал на диван.

Ему ничего не снилось: ни роющиеся у него на чердаке милиционеры, не обращающие внимания на свои чердаки, которые явно не мешало бы «подремонтировать»; ни сумасшедший старик, вытаскивающий из-за спины свой окровавленный топор (в этот момент Юрий не разобрал бы, старик ли это, одетый по-зимнему, или его дед); ни ВЕРНИМНЕМОЁВЕРНИМНЕМОЁВЕРНИМНЕ…

… Пробудил Юру звонок в ворота; вместе со звонком в дверь, заборный звонок располагался у него в прихожей, и полчаса трезвонить не пришлось, чтоб выкинуть из головы Юрия весь сон, поднять его на ноги и направить к воротам, открывающего по пути дверные замки.

Интересно, кто бы это мог быть? Алла в гости не ходит; она, обычно, звонит, и кому надо, сами приезжают к ней «в гости». Друзей у Юры не так много, чтоб каждый третий захаживал к нему на «угощения» как Виннипух с Пятачком. Так кто же это тогда, если родители имеют свои ключи от ворот и от Юриного дома?…

Юра уже хотел было спросить, «кого там приволокло?!», на тот случай, если за воротами опять будут стоять цыгане, чеченцы или ещё какие-нибудь попрошайки, но не стал ничего спрашивать — надо ли?, открыв замок и распахнув дверцу ворот…

— Вот тебе и «на»! — воскликнул Юра от увиденного за открывшейся дверью. — Лёха! Сто лет тебя… Где ты пропадал?!

Это был Алексей Динамо (прозвище), друг Юриного детства. Армия унесла Алексея настолько скоропалительно, что Юра даже и заметить ничего не успел; после того как со старых мест переселился с родителями в этот дом, друзья детства стали навещать его всё реже и реже. Пропал Лёха, ну и пропал так пропал. А тут он появился с такой неожиданностью, что у Юры даже не было слов.

— В армейке, — ответил ему тот, пожимая руку и входя в лоно двора. — А ты всё так и живёшь? Со стариками?

— С какими стариками! Один живу. Ну чё, за пузырём сгонять?

— Я за рулём, — объяснил Алексей, кивнув на приникший к самому забору белый «БМВ».

— Ни хрена себе! — откровенно отреагировал Юра, глянув на машину. — Круто живёшь!

— Да ну ты брось! — усмехнулся тот. — За одиннадцать-двести купил. Разве это машина?

Они прошли в дом, поболтали о том о сём, провели безалкогольную встречу и уже не спеша перешли к разговору о женщинах, когда Алексей спросил Юру, нашёл ли тот себе подругу жизни, и Юра, ответив скромным кивком, тут же отпарировал, спросив:

— Ну а у тебя как делишки в этом плане?