Чердак

К тому же, дверь маленькая-узкая: подвое через неё явно не пролезут».

И вот, только сейчас Юра обратил внимание на то, что сделанная «красной краской» надпись на двери действительно изменилась. — Он втащил дверь внутрь барака и установил её наружной стороной. — Он точно не помнил, какая именно бессмыслица была «нацарапана» на этой двери, когда он выходил через неё в прошлый раз, но совершенно был уверен, что сейчас надпись совсем другая. Словно кто-то стёр старую надпись и написал новую. Юра знал, что стереть с дерева краску невозможно. Наверное так же, как память, сохранившуюся у него в голове. Краска, равно как и память, стирается в течении нескольких лет, а не в течении одного дня. Её долго и тщательно промывает дождями и обдувает ветром, чтобы отсыревшие да растрескавшиеся кусочки краски сушились, шелушились и по одному отлетали. А тут всё произошло за пару часов. Конечно, если никто не поменял дверь. Но, ради такой дурацкой надписи, так «хитрить» никто не будет.

«Впусти нас, пожалуйста», — было написано на двери, чего Юра совершенно не понимал. Впустить — зачем? Этот барак простоял здесь наверно со времён Великой-Отечественной. До этого времени он никому не был нужен. И вот, как только в него забежали парень с девушкой, от него (барака) срочно что-то понадобилось. То есть, как считал Юра, надпись, либо глупа как пробка, либо она воистину бессмысленна.

— Эй, Юра, — прокричала его знакомая из утробы этого одноэтажного здания. — Я нашла твой пистолет. Что мне теперь делать? Стрелять им по головам?

Юра немедленно побежал в сторону Люды.

— Но я боюсь в них стрелять, — продолжала объяснять та. — Вдруг они не мертвецы, а просто из психушки сбежали?

— Ты что, прикалываешься? — выхватил он у неё из рук «ствол», которым она уже прицеливалась в одно из окон. — На фига стрелять! Ты посмотри, их же вон сколько! Сначала нужно надыбать кучу патронов, а уже потом…

— Но я просто хотела проверить! — захныкала Людмила. — Убивает он или не убивает…

— Я же объяснял! Пистолет — чисто для обороны. Если к нам кто-то вломится и попытается на нас напасть… Только тогда шмалять можно!

— А чё ты дверь отпустил?! Ты же должен был её держать!

— Да если бы я не делал так, как ты хочешь… — захлёбывался Юра от гнева. — Если бы не выдирал эту дверь из шарниров… Они бы так и так к нам не залезли! Ты пойми: они же ведь тупые; они не догадаются, что надо потянуть дверь на себя и тогда она сама откроется! Они будут стоять и биться об неё головой, как об стену.

Люде неинтересно было слушать те глупости, которые мелет Юра и она пошла, чтобы самолично убедиться в том, что он не прав.

— Ну, и посмотри теперь сам! — злорадно прокричала девушка, когда увидела, что увальни уже вынесли дверь и потихоньку пробирались вовнутрь. — И кто не пролезет?!

— А ну пошли прочь отсюда! — обошёл её Юра и наставил пистолет на входящих туловищ. — А то счас выстрелю. Вон! Ушли на улицу.

И зомби, словно они умели что-то понимать, так же вяло и сонно поворачивались и выходили через выставленную дверь.

— Не, пусть он лучше у тебя побудет? — протянул он рукояткой свой пистолет в её сторону. — Меня какая-то оторопь берёт, как только я к нему прикасаюсь.

— А мне наоборот, — пожала та плечами и взяла протянутую «пушку», — прикольно. Когда я его подняла из той кучи, в меня, словно энергия какая-то вселилась. Ну, я как будто всемогущей себя какой-то почувствовала. Не знала, что пистолеты так сильно воздействуют на психику. Я бы тем «торчкам», которые к нам ломятся, посоветовала бы пистолет какой-нибудь в руках подержать. Круто же?

— В смысле, подержать в руках пистолет?

— Ну, они наркоту какую-то принимают, чтобы почувствовать себя королями. Но лучше бы взяли в руки такой «ствол» — он тоже изменяет психику, не только их несчастный героин.

— О, смотри, Юрка, — прокричала она, отойдя от окон и перестав показывать язык и корчить рожицу агрессивным гуманоидам, — кажись, мы спасены!

— Чё такое? — тоже отошёл тот от двери и какое-то время не сдерживал натиск лунатиков.

— Чё, выстрелов не слышишь? Кажется, этих зомби кто-то отстреливает. Ну, короче, к нам приближаются военные.

— О, чёрт! — засуетился паренёк.

— Чё всполошился?

— Короче, надо спрятать этот ствол и стереть с него все отпечатки пальцев, пока вояки не подъехали. Поняла?

— Дак мы же типа оборонялись.

— Так, на всякий случай. А то потом вопросы начнутся: где нашли, откуда украли, предкам начнут звонить…

— Не, это уже мой «ствол»! — потянула на себя пистолет Люда. — Тебе на него по фигу, а мне…

— Некогда-некогда спорить! Давай его сюда…

— Слушай! Я чё придумала. Давай зароемся в горы мусора, а? Они и нас не повезут на свои идиотские допросы и «пушку» искать не будут.