Зарядка

Послышался говор.

— Разговоры запрещены! — закричал Матвейчук — Бего-о-ом марш!

Мужчина в очках посмотрел на Матвейчука, затем оглянулся на толпу, как бы боясь сделать что-то неправильно и ища подтверждения, согнул руки в локтях и неуверенно сделал пару шагов и побежал. За ним медленно потянулись другие, постепенно толпа начала растягиваться вдоль периметра двора.

— Задние ряды, бегите на месте — командовал Матвейчук.

Наконец, побежали и мы.

— Да, это пипец — прошептал мне Сергей — меня даже трясет — толи от холода толи от злости.

Я знал от чего его трясет, меня тоже трясло.

— Это банда отмороженных сектантов и сейчас к нам едет полиция или даже армия — сказал я, заметив, однако, что сам в это не верю.

— Чепуха! Я тоже так думал по-началу, но как ты объяснишь тишину вокруг. Ты слышишь шоссе?

— Я не слышу шоссе, но этого, черт возьми, не может быть. Ты хочешь сказать, что везде так?

— А почему нет. Ты слышал про красных кхмеров?

— Нет.

— По крайней мере понятно, что убивать они нас не собираются.

В этот момент мы пробегали мимо камаза, и я заметил, что он начал двигаться внутрь двора, пропуская кого-то. Разгоняя толпу гудками, он разомкнул на какое-то время кольцо бегущих и я увидел свою машину, припаркованную почти у самой арки. Я сразу вспомнил, как накануне вчера уже за полночь, приехал домой и не найдя места, припарковался у самого выезда со двора. Машина очень удобно стояла именно для выезда. Тогда, впервые я подумал об этом.

В арку въехал эвакуатор, за ним еще один.

— Ага, вот оно что — сказал Сергей.

— Как думаешь: нас отпустят по квартирам после этой «зарядки»? — спросил я.

— В смысле принять ванну или выпить кофе? Что-то я сомневаюсь, глядя на этого упыря.

— А я вот подозревал, что что-то подобное будет — раздался рядом голос догнавшего нас пенсионера, хотя мы бежали очень медленно, почти шагом, голос его задыхался — а как вчера услышал в новостях про этот закон, так сразу понял, что дело неладное. Сын-то у меня за границей, и меня туда зовет и я даже думал перебраться, да все как-то родина, понимаешь — привык, тут и родители похоронены, но с другой стороны и что похоронены?

— Это вы про какой закон говорите — спросил Сергей, оборачивая к нему лицо — это про тот, о котором вчера говорили, что с полуночи вступит в действие?

— А ты что, не понял ничего, Сергей? Это тот самый закон. Он самый и есть, о котором все слышали и про который сейчас этот хмырь нам поведал.

— Что еще за закон? — спросил я.

— Не слышал? Так вчера говорили по телевизору, что новый закон выйдет, только вот как-то так сказали, что это будто что-то обыденное что ли — ответил Сергей, задумываясь — никто не обратил внимания на него внимания.

— Какой еще к черту закон?

— Закон о военном положении — ответил пенсионер — и ты правильно заметил, Сергей, что его так и подали, что, дескать никакого важного смысла в нем нет. Словно замаскировали, только зачем о нем вообще было сообщать — непонятно.

— Это чтобы народ не будоражить? — спросил я — а зачем же вообще было о нем упоминать в новостях и вообще — в связи с чем этот военный закон, война что ли какая-то ожидается?

— Настоящую причину нам не скажут, но я думаю виной тому новый президент, он же маньяк. — сказал Сергей, не заметив, что мы пробегали мимо одного из сотрудников с крестьянским лицом, который впился взглядом в Сергея.

— А ну молчать! — крикнул он сверкнув злобными глазами, он, врезавшись в толпу с размаху пнул Сергея под зад.

— Ну ты полегче… мразь — огрызнулся опешивший Сергей.

— Что-о? — озверел вдруг сотрудник. Крестьянское лицо его перекосилось — Что ты сказал, червяк? … Что ли? — посыпал он грязным матом, подбираясь к Сергею и на ходу снимая с плеча автомат.

Сергей оторопел, на его мальчишеском лице отобразилась ненависть, и сразу же страх. Сотрудник, бывший в два раза шире Сергея, легко вытолкнул его из строя. Он упал на снег. Я приостановился, поняв, что дело плохо и Сергея надо выручать, но, совсем не понимая, что мне нужно делать. Сотрудник уже сделал замах рукой и коротким сильным ударом стукнул Сергея по лицу. Сильный удар пришелся сверху вниз, разбил нос и выбил передние зубы, я уже видел как Сергей, потеряв равновесие, зашатался, ноги его подкосились, он начал оседать. Из разбитого его носа хлынула кровь. Сотрудник снова замахивался прикладом над оседающим телом.

— Подождите! — крикнул я и рванулся вперед — Стойте! Он после операции.

Сотрудник обернулся на меня и смотрел совершенно диким взглядом. Глаза его сощурились и он прошипел:

— Что? Да ты как, сука? Из строя вышел, ты…

— Я… я его знаю, вы бы его обратно — в «строй»…

Я уже начал понимать, что мои действия совершенно бесполезны и я не только не смог помочь Сергею, но, кажется и себя втянул в дерьмо.