Стон

Дико смеялся и как сумасшедший танцевал у их скорчившихся тел. Лишенные зрения мальчишки молили о пощаде, а я лишь подходил и каждому из них шептал на ухо, что он прощен и что может продолжать свою жизнь с нового чистого листа.

Потом я склонился над этой маленькой беззащитной девушкой, которая умудрилась своим мертвым взглядом свести меня с ума. Она лежала, свернувшись в калачик, и мирно спала на ледяной, расчищенной от снега тротуарной плитке. В приступе безумия мне хотелось ее убить, разорвать на части в надежде, что странное чувство, зародившееся в моей проклятой душе, исчезнет вместе с ее существованием на этой земле. Я закрыл глаза и попытался прийти в себя. Где-то вдалеке ревели милицейские сирены.

Набравшись смелости, я принес девушку в свою, огромную, занимающую весь седьмой этаж квартиру. Здесь я бывал редко, и то в те моменты, когда меня внезапно заставал мучительный рассвет. Являясь фаворитом королевы, я, как и любой демон этого мира, был проклят. Мне не было жизни при дневном свете, я порождение тьмы и тьма мое убежище.

Полностью освободив наши тела от ненужной одежды, я положил ее на кровать. На черных простынях тело девушки смотрелось ослепительно белым и хрупким. От этого зрелища у меня закружилась голова, и стало трудно дышать. Я был совершенно беспомощен перед ее красотой, перед её сущностью. Не припомню, что бы когда-нибудь мне приходилось такое переживать. Проведя рукой вдоль ее тела, я резко отстранился, пытаясь побороть в себе желание. Что я делаю? Почему? Сев на край кровати я обхватил голову руками. Неужели я совсем потерял страх. Королева сотрет меня в порошок, узнав, что я возжелал кого-то кроме нее. Мысли о Тамаре холодным неприятным ознобом пробежались по коже. Она запретила мне заниматься сексом с другими женщинами. Но я же не собираюсь ее ослушаться… От странных мыслей меня вывел голос, проснувшейся девушки.

— Где я? — голос ее дрожал, когда она открыла свои проникновенно голубые глаза, — Почему вы молчите?

Она чувствовала мое присутствие, а я как мальчишка испуганно уставился на нее не в силах произнести и слова. Я потерял дар речи. И это на меня было совершенно не похоже.

— Ты в безопасности, — еле выдавливая из себя слова, сказал я, — Здесь тебе никто не причинит вреда.

Девушка напряглась, прижав трясущиеся от страха руки к своей обнаженной груди. Я почувствовал ее отчаяние и ужас. От понимания ее страха мне стало неловко. В первый раз в жизни я не хотел, что бы меня боялись.

— Ты из других, — вырвалось с ее губ. Руки начали осторожно водить по кровати в поисках одеяла, а дыхание стало прерывистым и тяжелым, — Зачем ты спас меня? Я должна была умереть.

Она говорила правду. Эти ребята действительно ее изнасиловали бы и убили. Но я вмешался и события передвинулись. Моя рука невольно потянулась к ней и коснулась ее впалой щеки.

— Почему то я не жалею о том, что совершил, — она резко отстранилась от моего прикосновения, — не бойся меня, со мной ты в безопасности.

Я смотрел на ее взволнованное лицо, обрамленное белоснежными, короткими локонами.

— Демон мне нужно уйти, я не могу здесь оставаться, — она попыталась встать.

В этот момент во мне что-то щелкнуло. Я резко завалил ее на спину и придавил своим телом. Она никуда не уйдет. Мне невыносима мысль о том, что это человеческое создание покинет меня. Я не хотел причинять ей вреда, но являясь демоном, я не мог поступить иначе.

— Отпусти меня, — закричала она, пытаясь вырваться из моих объятий.

Я подмял ее под себя, пытаясь успокоить, но видимо она испугалась еще больше. Ее ногти царапали всю мою спину, а зубы впивались в плечи и в шею, но я не чувствовал боли, я просто гладил ее по голове и шептал что никогда не причиню ей вреда, мыслями моля о том, что бы она прекратила, сопротивляться. Страстное желание овладеть ее телом пульсировало в моей голове, но я старался держать себя в руках. Отчасти боясь, что потеряю ее навсегда.

— Пожалуйста, — на моих глазах наворачивались слезы, — Не сжигай мосты, по которым я хочу пройти к твоему сердцу.

Девушка прижала ладони к моему лицу, пытаясь оттолкнуть от себя, и неожиданно обмякла подо мной. Последовала минутная пауза. Я прижался щекой к ее длинным тонким пальцам, все еще не веря, что она прекратила сопротивляться.

— Ты плачешь? — на ее лице читалось изумление. Я замер, — Но почему? Ты другой, но ты плачешь. Почему?

— Я не хочу, что бы ты меня боялась, — приподнявшись на локти, я рукой коснулся ее раскрасневшегося лица. Она не отпрянула от моего прикосновения, и это зарождало в моей душе какую-то надежду.

— Зачем все это? — прошептала она.

Моих губ коснулась улыбка, а взгляд вожделенно скользнул на ее стройное вполне сформировавшееся тело взрослой женщины. С большим усилием отведя глаза в сторону, я тяжело вздохнул. Как не странно я не хотел ей причинять боль.