Стон

Я сразу же почувствовала неладное. Когда зарождаются такие полукровки я первая, кто об этом узнает. Это значит, что кто-то из моих демонов вышел из под контроля. Я искала тебя три месяца. Молчаливо, наблюдая за всеми, кто был в моем окружение. Как же ты меня разочаровал.

— Ты тварь, — зарычал я.

— А ты сомневался? — она направилась к выходу, — Я слишком утомилась. Встретимся завтра.

Она вышла из помещения, оставив меня наедине с Константином. Последовала минутная пауза. Я все еще не мог оторвать взгляда от свертка под ногами. Оно продолжало жить, не смотря ни на что.

Неожиданно демон подошел ко мне и резким движением вырвал из моей груди крюки. Я упал на пол и в припадке начал кататься по полу пытаясь унять невыносимую боль. Позвоночник уже сросся, и я мог двигаться. Когда боль утихла. Я поднялся и, качаясь на ходу, подошел к котлу. От Леры осталась только рука, крепко обхваченная железным браслетом. У меня уже не было никаких эмоций. Я просто вытащил ее кисть из оков и прижал к губам, целуя и прося прощения.

— Может, прекратишь, ныть, — Константин подошел ко мне и подал одежду, — Оденься и проваливай отсюда. Что б я тебя больше не видел.

Я поднял глаза на этого верзилу.

— Зачем ты меня освободил?

— Ничего не спрашивай, просто проваливай. Это единственное что я могу сделать для тебя.

— Но почему? — я морщась от боли одел на голое тело короткое пальто, когда-то серого цвета. Сейчас же оно полностью было мокрым от моей крови. Константин протянул мне брюки, но я не решился их одеть. Между ног невыносимо пульсировала боль, так что не хотелось ее усиливать, прикрывая тканью.

— Триста лет назад ты перешел мне дорогу, влюбив в себя Тамару, но сегодня я тебя прощаю. Уходи.

Я кивнул головой. На дрожащих ногах я подошел к свертку и взял его в руки. Моя дочь, боролась за жизнь, еще не понимая, какая судьба ей уготована.

Я вышел из темнице и побрел по пустому коридору прямо наверх. В опустевшем зале я встретил уборщика. Молодого парня человека. Всю черную работу в этом заведение делают люди. Увидев меня, парень побледнел.

— Святослав Петрович, может вызвать скорую?

Я, ничего не ответив, прошел мимо него. Мои ноги тряслись, но я все равно продолжал идти, прижимая к руке сверток. Выйдя из заведения я, ступая босыми ногами по снегу, направился к огромному офисному центру, являющимся самым высоким зданием этого города. Голова кружилась, и улица плыла перед глазами. Я чувствовал, что с моим телом что-то происходит. Рвота подступила к горлу, и меня вывернуло наизнанку. Откашлявшись, я побрел дальше. На душе опять было одиноко и пусто. И казалась, нет на земле существа, способного вытянут эту боль на себе. Я слабак, я ничтожество. Мужчина не способный защитить своих женщин. Да и самого себя.

Шагая по пустым предрассветным улочкам, я пытался вспомнить хоть одну молитву, но ничего не получалось. Много пустоты в моей душе. И ад молчаливо открывает пере до мной свои врата.

Я стоял на краю самого высокого здания этого города и ждал когда первые лучи солнца превратят в пепел то, что было бессмертным на протяжении стольких столетий. Положив сверток со своим ребенком, на пол я развернул ткань. Ребенок уйдет из жизни вместе со мной. Он должен быть с Лерой. Они встретятся на небесах. Я же погружусь в адское пекло куда мне и дорога. Непроизвольно запихав руки в карман, я нащупал холодный метал монеты. Вытащив ее, я посмотрел изображенную луну и солнце. Мне больше не нужны ответы на жизнь. Я уже принял решение. Бросив монету за спину, я услышал, как она ударилась об стену. В эту же секунду из — за горизонта стало подниматься солнце. Такое яркое и желанное. Я смотрел на него, не отрывая глаз, понимая, что моя кожа как шелуха сползает с тела, растворяясь с ветром.

— Лера, — последние слова вырвались с моих губ, и я ушел.

Солнце поднялось высоко, освещая весь город своим светом. Константин прыгнул на крышу, где сгорел Святослав. Лучи солнца не причиняли коже этого демона никакого вреда. Также как и зародышу, лежащему на ледяной поверхности крыши. Демон опустился на колени и, завернув сверток, прижал к себе.

— Милое дитя, я никому не дам тебя в обиду, — он порезал свой мизинец и поднес его к головке, — Такие как мы единицы.

Маленькие ручки обхватили палец, а рот стал медленно, поглощать кровь.

— Прости меня, что убил твоего отца, там в темнице. Моя сперма смертоносна, и предназначена исключительно для королевы. Но если бы не он у меня не было тебя. Я даже на него не злюсь, что он тогда так неосмотрительно приударил за этой тварью, Тамарой.

Константин прижался спиной к холодной перекладине.

— Мы с тобой полукровки и участь наша, решена. Наше предназначение убивать демонов.