270 мин, 9 сек 10963
— сказал я существу, исподлобья оглядывавшему нас с земли. Коля в ответ промычал что-то нечленораздельное.
Я нацепил его шляпу, двумя пальцами откозырял Пасечнику.
Мы с Димой пошли к машине. На Максима я не смотрел. Только услышал, как заревел его мотоцикл. Когда мы подошли к «Бешке» шум двигателя стих в отдалении.
Выруливая с полигона, я последний раз бросил взгляд на стекло заднего вида.
Старик стоял на том же месте, опираясь на палку. Собака держалась у его ноги.
И две темные фигуры неуклюже копошились на плитах, как перевернувшиеся на спину жуки, которые все стараются, но никак не могут вернуть себе привычное положение.
— Он приведет их в чувство? — спросил Дима у меня. — Этот, с собакой?
— Этот, — пробормотал я. — этот, может, и приведет.
Больше мы друг другу так ничего и не сказали.
Я затормозил возле магазина.
Вышел, с силой хлопнув дверью. Взял две бутылки дешевого коньяка, несколько банок пива, и шесть гамбургеров в полиэтилене. Вернулся в машину.
— В запой собираетесь? — с интересом спросил у меня Дима, пока я сгружал покупки на заднее сидение.
Я ничего не ответил. Всю дорогу до гостиницы я молчал.
Я тщательно запер дверь в номер, выложил пистолет на стол. Сел, с громким чпоканьем откупорил пивную банку, пена с шипением вырвалась наружу. Я злобно тряхнул рукой, сбрасывая ее с пальцев, отпил из банки.
— Послушай, Дима, — сказал я. — Не знаю в курсе ты или нет. Но вроде должен быть в курсе. Сегодня я едва не сдал тебя. Чуть не обменял на свою старую знакомую, которая вовсе не на нашей стороне.
— Я знаю. — просто сказал он. — Дайте банку.
Я вытащил из пакета банку, передал ему. Не хотелось мне читать ему нотации. Да и вообще хотелось избежать разговора.
Я сидел за столиком, в Колиной шляпе на затылке, в измазанной землей куртке, заляпанных грязью ботинках. И собирался напиться.
Дима откупорил пиво, понюхал, поморщился, сделал глоток.
— Жизнь похожа на шоколадку. — сказал он после паузы. — Только почувствовал, какая сладкая. А уже тает.
Только этого не хватало. Все эти волнующие переживания, ради того чтобы стать опекуном Форреста Гампа, сыплющего афоризмами на любой случай жизни.
— Я не слабоумный. — Дима нехорошо улыбнулся.
— Можно подумать… — пробормотал я, отпивая из банки.
— Что ты читаешь мои мысли. — подхватил Дима. На его лице отражалась скука.
Я заткнулся. Поставил банку на столик.
— Вас что-то гнетет. — сообщил Дима грустно.
— ДА БРОСЬ!!! — я сорвался на крик. — Хватит пудрить мне мозги, парень! Я не знаю, что ты о себе думаешь, но не пытайся дурить меня!
— А то что?
— А то оставлю тебя тут одного в городе. И сам разбирайся с этими готическими отморами, серыми человечками, дедушкой с пасеки и дядей Максом.
— Невкусно. — паренек отставил открытую пивную банку. Мою вспышку он как будто и не заметил.
Он встал, взял с тумбочки закрытую минералку, оставшуюся еще со времен пьянки с Фроловым, вернулся обратно.
— И все-таки, — сказал он. — Почему вы относитесь к Максиму Георгичу так предвзято?
— С чего ты взял?
— Да у вас на лбу написано. Вы просто завидуете, да? Я угадал?
— Чего?!
— Да точно. Вы завидуете Максиму. Он ваш друг, но в отличие от вас он ушел гораздо дальше. Он сильнее.
— Прекрати пургу гнать.
— Между вами что-то произошло.
Похоже парня теперь просто так было не заткнуть.
— Что-то такое, после чего вы не смогли оставаться прежними друзьями.
Я свинтил крышку с бутылки коньяка, щедро плеснул в стакан, выпил. Поспешно выдохнул, зажмурился. Мне, видимо, достался самый паршивый коньяк в области.
— Завязывай. — промычал я, махнув на него рукой.
— Расскажите мне!
— Брось. Хватит.
Он начинал давить. Нашел больную точку, и принялся давить на нее.
Он не отдавал себе отчета в действиях. А на что он способен, я наконец-то увидел. «Хоть бы вы перегрызлись, идиоты»… И они перегрызлись. Став идиотами.
Да, неплохо.
— Более полугода назад я крупно облажался, — сообщил я в пространство, снова наливая в стакан. — С тех пор у нас с Максим Георгичем не особенно теплые отношения. Но это неважно.
— Вы думаете, он вас не простил? — сказал Дима.
Черт, вот привязался.
— Не знаю. Это и не важно. Главное, что они все гоняются за тобой, а я должен тебя отсюда вытащить.
— Я не просил вас об этом. — резко сказал мальчишка.
— Да кто тебя спрашивать будет. — я пригубил пиво, долго пил, проглотив чуть не полбанки, отставил ее на стол, вытерся рукавом.
Мальчишка смотрел на меня.
— Что вы все от меня хотите?
Я нацепил его шляпу, двумя пальцами откозырял Пасечнику.
Мы с Димой пошли к машине. На Максима я не смотрел. Только услышал, как заревел его мотоцикл. Когда мы подошли к «Бешке» шум двигателя стих в отдалении.
Выруливая с полигона, я последний раз бросил взгляд на стекло заднего вида.
Старик стоял на том же месте, опираясь на палку. Собака держалась у его ноги.
И две темные фигуры неуклюже копошились на плитах, как перевернувшиеся на спину жуки, которые все стараются, но никак не могут вернуть себе привычное положение.
— Он приведет их в чувство? — спросил Дима у меня. — Этот, с собакой?
— Этот, — пробормотал я. — этот, может, и приведет.
Больше мы друг другу так ничего и не сказали.
Я затормозил возле магазина.
Вышел, с силой хлопнув дверью. Взял две бутылки дешевого коньяка, несколько банок пива, и шесть гамбургеров в полиэтилене. Вернулся в машину.
— В запой собираетесь? — с интересом спросил у меня Дима, пока я сгружал покупки на заднее сидение.
Я ничего не ответил. Всю дорогу до гостиницы я молчал.
Я тщательно запер дверь в номер, выложил пистолет на стол. Сел, с громким чпоканьем откупорил пивную банку, пена с шипением вырвалась наружу. Я злобно тряхнул рукой, сбрасывая ее с пальцев, отпил из банки.
— Послушай, Дима, — сказал я. — Не знаю в курсе ты или нет. Но вроде должен быть в курсе. Сегодня я едва не сдал тебя. Чуть не обменял на свою старую знакомую, которая вовсе не на нашей стороне.
— Я знаю. — просто сказал он. — Дайте банку.
Я вытащил из пакета банку, передал ему. Не хотелось мне читать ему нотации. Да и вообще хотелось избежать разговора.
Я сидел за столиком, в Колиной шляпе на затылке, в измазанной землей куртке, заляпанных грязью ботинках. И собирался напиться.
Дима откупорил пиво, понюхал, поморщился, сделал глоток.
— Жизнь похожа на шоколадку. — сказал он после паузы. — Только почувствовал, какая сладкая. А уже тает.
Только этого не хватало. Все эти волнующие переживания, ради того чтобы стать опекуном Форреста Гампа, сыплющего афоризмами на любой случай жизни.
— Я не слабоумный. — Дима нехорошо улыбнулся.
— Можно подумать… — пробормотал я, отпивая из банки.
— Что ты читаешь мои мысли. — подхватил Дима. На его лице отражалась скука.
Я заткнулся. Поставил банку на столик.
— Вас что-то гнетет. — сообщил Дима грустно.
— ДА БРОСЬ!!! — я сорвался на крик. — Хватит пудрить мне мозги, парень! Я не знаю, что ты о себе думаешь, но не пытайся дурить меня!
— А то что?
— А то оставлю тебя тут одного в городе. И сам разбирайся с этими готическими отморами, серыми человечками, дедушкой с пасеки и дядей Максом.
— Невкусно. — паренек отставил открытую пивную банку. Мою вспышку он как будто и не заметил.
Он встал, взял с тумбочки закрытую минералку, оставшуюся еще со времен пьянки с Фроловым, вернулся обратно.
— И все-таки, — сказал он. — Почему вы относитесь к Максиму Георгичу так предвзято?
— С чего ты взял?
— Да у вас на лбу написано. Вы просто завидуете, да? Я угадал?
— Чего?!
— Да точно. Вы завидуете Максиму. Он ваш друг, но в отличие от вас он ушел гораздо дальше. Он сильнее.
— Прекрати пургу гнать.
— Между вами что-то произошло.
Похоже парня теперь просто так было не заткнуть.
— Что-то такое, после чего вы не смогли оставаться прежними друзьями.
Я свинтил крышку с бутылки коньяка, щедро плеснул в стакан, выпил. Поспешно выдохнул, зажмурился. Мне, видимо, достался самый паршивый коньяк в области.
— Завязывай. — промычал я, махнув на него рукой.
— Расскажите мне!
— Брось. Хватит.
Он начинал давить. Нашел больную точку, и принялся давить на нее.
Он не отдавал себе отчета в действиях. А на что он способен, я наконец-то увидел. «Хоть бы вы перегрызлись, идиоты»… И они перегрызлись. Став идиотами.
Да, неплохо.
— Более полугода назад я крупно облажался, — сообщил я в пространство, снова наливая в стакан. — С тех пор у нас с Максим Георгичем не особенно теплые отношения. Но это неважно.
— Вы думаете, он вас не простил? — сказал Дима.
Черт, вот привязался.
— Не знаю. Это и не важно. Главное, что они все гоняются за тобой, а я должен тебя отсюда вытащить.
— Я не просил вас об этом. — резко сказал мальчишка.
— Да кто тебя спрашивать будет. — я пригубил пиво, долго пил, проглотив чуть не полбанки, отставил ее на стол, вытерся рукавом.
Мальчишка смотрел на меня.
— Что вы все от меня хотите?
Страница
58 из 79
58 из 79