Пыльные окна

— сказал я существу, исподлобья оглядывавшему нас с земли. Коля в ответ промычал что-то нечленораздельное.

Я нацепил его шляпу, двумя пальцами откозырял Пасечнику.

Мы с Димой пошли к машине. На Максима я не смотрел. Только услышал, как заревел его мотоцикл. Когда мы подошли к «Бешке» шум двигателя стих в отдалении.

Выруливая с полигона, я последний раз бросил взгляд на стекло заднего вида.

Старик стоял на том же месте, опираясь на палку. Собака держалась у его ноги.

И две темные фигуры неуклюже копошились на плитах, как перевернувшиеся на спину жуки, которые все стараются, но никак не могут вернуть себе привычное положение.

— Он приведет их в чувство? — спросил Дима у меня. — Этот, с собакой?

— Этот, — пробормотал я. — этот, может, и приведет.

Больше мы друг другу так ничего и не сказали.

Я затормозил возле магазина.

Вышел, с силой хлопнув дверью. Взял две бутылки дешевого коньяка, несколько банок пива, и шесть гамбургеров в полиэтилене. Вернулся в машину.

— В запой собираетесь? — с интересом спросил у меня Дима, пока я сгружал покупки на заднее сидение.

Я ничего не ответил. Всю дорогу до гостиницы я молчал.

Я тщательно запер дверь в номер, выложил пистолет на стол. Сел, с громким чпоканьем откупорил пивную банку, пена с шипением вырвалась наружу. Я злобно тряхнул рукой, сбрасывая ее с пальцев, отпил из банки.

— Послушай, Дима, — сказал я. — Не знаю в курсе ты или нет. Но вроде должен быть в курсе. Сегодня я едва не сдал тебя. Чуть не обменял на свою старую знакомую, которая вовсе не на нашей стороне.

— Я знаю. — просто сказал он. — Дайте банку.

Я вытащил из пакета банку, передал ему. Не хотелось мне читать ему нотации. Да и вообще хотелось избежать разговора.

Я сидел за столиком, в Колиной шляпе на затылке, в измазанной землей куртке, заляпанных грязью ботинках. И собирался напиться.

Дима откупорил пиво, понюхал, поморщился, сделал глоток.

— Жизнь похожа на шоколадку. — сказал он после паузы. — Только почувствовал, какая сладкая. А уже тает.

Только этого не хватало. Все эти волнующие переживания, ради того чтобы стать опекуном Форреста Гампа, сыплющего афоризмами на любой случай жизни.

— Я не слабоумный. — Дима нехорошо улыбнулся.

— Можно подумать… — пробормотал я, отпивая из банки.

— Что ты читаешь мои мысли. — подхватил Дима. На его лице отражалась скука.

Я заткнулся. Поставил банку на столик.

— Вас что-то гнетет. — сообщил Дима грустно.

— ДА БРОСЬ!!! — я сорвался на крик. — Хватит пудрить мне мозги, парень! Я не знаю, что ты о себе думаешь, но не пытайся дурить меня!

— А то что?

— А то оставлю тебя тут одного в городе. И сам разбирайся с этими готическими отморами, серыми человечками, дедушкой с пасеки и дядей Максом.

— Невкусно. — паренек отставил открытую пивную банку. Мою вспышку он как будто и не заметил.

Он встал, взял с тумбочки закрытую минералку, оставшуюся еще со времен пьянки с Фроловым, вернулся обратно.

— И все-таки, — сказал он. — Почему вы относитесь к Максиму Георгичу так предвзято?

— С чего ты взял?

— Да у вас на лбу написано. Вы просто завидуете, да? Я угадал?

— Чего?!

— Да точно. Вы завидуете Максиму. Он ваш друг, но в отличие от вас он ушел гораздо дальше. Он сильнее.

— Прекрати пургу гнать.

— Между вами что-то произошло.

Похоже парня теперь просто так было не заткнуть.

— Что-то такое, после чего вы не смогли оставаться прежними друзьями.

Я свинтил крышку с бутылки коньяка, щедро плеснул в стакан, выпил. Поспешно выдохнул, зажмурился. Мне, видимо, достался самый паршивый коньяк в области.

— Завязывай. — промычал я, махнув на него рукой.

— Расскажите мне!

— Брось. Хватит.

Он начинал давить. Нашел больную точку, и принялся давить на нее.

Он не отдавал себе отчета в действиях. А на что он способен, я наконец-то увидел. «Хоть бы вы перегрызлись, идиоты»… И они перегрызлись. Став идиотами.

Да, неплохо.

— Более полугода назад я крупно облажался, — сообщил я в пространство, снова наливая в стакан. — С тех пор у нас с Максим Георгичем не особенно теплые отношения. Но это неважно.

— Вы думаете, он вас не простил? — сказал Дима.

Черт, вот привязался.

— Не знаю. Это и не важно. Главное, что они все гоняются за тобой, а я должен тебя отсюда вытащить.

— Я не просил вас об этом. — резко сказал мальчишка.

— Да кто тебя спрашивать будет. — я пригубил пиво, долго пил, проглотив чуть не полбанки, отставил ее на стол, вытерся рукавом.

Мальчишка смотрел на меня.

— Что вы все от меня хотите?