Пыльные окна

Человек вышел к воде. Небо было серым, у самой воды стоял ангел. Человек спросил у ангела о своей судьбе. Ангел сказал ему, что если он захочет, то сможет изменить мир. Этот человек мне почему-то нравился. Мне очень захотелось, чтобы так и было. Я решил, что все будет хорошо, и ушел от воды, ангела и того человека. Мне надо было посмотреть и другие миры»…

Я стоял, бессмысленно глядя на строчки, выведенные прыгающим мальчишеским почерком.

Ушел. Просто ушел, убежал, послал нас всех по адресу, или…

Он научился открывать Окна? Конечно, он ведь мог это сделать. Он ведь был таким способным.

Увидел наш мир во всем многообразии. Всю его жестокость, глупость, гнусность, всю бессмысленность происходящего.

Увидел, как мы грызлись из-за него, как какие-нибудь драные пираты из-за сундука с золотом.

Как мы с Максимом лупили друг друга посреди пустыря. Два обезумевших хищника.

А затем он собрал взглядом огненную пыль и сделал шаг.

Один единственный шаг отделявший его от грязного и серого мира до…

до чего собственно?

Ведь мы не знаем, что там.

Не имеем ни малейшего представления, кроме смелых предположений, осторожных гипотез. Всяких сказочек и домыслов.

Покой и забвение?

Новый чудесный мир, мириады, созвездия миров?

Бесконечный калейдоскоп пестрых реальностей?

Или просто свет — абсолютный, беспредельный?

Или просто тьма — равнодушная, бездонная?

— Ты ошибся. — прошептал я. — Ведь это не выход, Дима.

Окна не предназначены для входа или выхода. Окна это не двери. Даже для тех, кто потерял веру. Даже для тех, кто потерял любовь. Даже для тех, кто ищет новые миры.

— Почему? — беззвучно спросил я.

«Мне стало интересно».

— Что там?

«Сложно рассказать, у меня не хватит слов. Здесь все по-другому»

— Ты… умер?

«Вот еще… Вовсе нет»

— Расскажи мне, где ты?

«Я не смогу. Это сложно описать. Извини. Но не расстраивайся, возможно когда-нибудь ты узнаешь. Это… интересно»

Что он видит там, за гранью нашего мира. Какие реальности? Россыпи цветных звезд или бездонная чернота?

И говорил ли я с ним сейчас, или это просто мое изможденное сознание решило добить меня ворохом галлюцинаций. Скорее второе. Не может быть никаких голосов в моей голове.

Просто по мне плачет психушка. Просто в последние дни у меня слишком насыщенная жизнь.

А может, я продолжаю сидеть на краю ванной и вертеть в пальцах бритву. И все последние дни просто пронеслись в моей голове. Говорят же, что в последние секунды у человека вся жизнь проносится перед глазами. Может, я все таки дотянулся лезвием до посиневших вен? Может, все это просто мой бред?

Я знал, что это было не так.

Все это по-настоящему. Я сложил руки на столе, спрятал в них лицо.

С улицы донесся вой сирен. На парковку подъезжали машины, с шуршанием тормозили, хлопали дверцы.

Я даже не посмотрел туда.

Кто-то бежал по эскалатору торгового центра, гулко стуча каблуками. Множество ног, уже бегут по проходу в зал, между витринами, щелкая по плитке.

Слышались какие-то голоса. Мне было не до них.

Наверное, я мог бы разметать сейчас по бревнышку все Подмосковье, со столицей в придачу, перебить всех «минусов», устроить настоящую войну, кровавую баню.

Но что бы это изменило?

Это тоже не стало бы выходом.

Я оторвал лицо от рук.

На расстоянии от меня полукругом стояли люди, держащие пистолеты наизготовку, целились в меня.

— Алексей!

Рядом со мной оказалась Полина.

А те, что стояли позади нее, с пистолетами — я узнал их. Их всех. Это были наши ребята, знакомые, свои.

Только Черномора не хватало для полной картины.

Почти весь оперативный отдел в сборе.

Я даже не удивился.

— Где мальчик? — спросила она с вызовом.

Я встал из-за стола. Они опустили оружие, но продолжали смотреть на меня какими-то странными взглядами. Будто я только что спустился к ним с неба по радуге, зажимая между ног метлу.

Я спрятал руки в карманы, посмотрел на свои собственные ботинки. Замызганные, перемазанные глиной.

— Где мальчик, Алексей?!

— Ушел. — сказал я.

— Что это значит?!

— Просто ушел. Он выбрал. Судьба этого мира, помнишь? Он выбрал сам. Свою судьбу. Свой путь. Без меня, без Макса, без шефа, без вас.

— А Максим?

— Я думаю, мы о нем еще услышим. Но точно не в ближайшие дни, можете расслабиться.

Она промолчала. Она всегда была умная девочка.

— И давно? — спросил я, с усилием переводя взгляд на ее лицо. — Давно ты вернулась в наши ряды?

— Ты не понимаешь. — она изобразила нечто вроде улыбки.