Кровавые Небеса

— мой меч мелькал подобно кровавой молнии, лезвие гудело от напряжения и владевших мною эмоций. Демон лишь уклонялся, не доставая оружия и не используя своих сил. Почему? Это странно. Может, хочет позабавиться вдоволь? И почему явился сюда в своём истинном облике, почему не овладел чьим — либо телом? Как нашёл меня в этом заброшенном доме?

Выпад. Удар. Уклон. Нырок. Опять удар. Я не давала ему времени на уловки.

— Леяника Евангелина Абданк, остановись! — прорычал демон моё полное имя, подныривая под рубящий удар клинка.

— С чего бы это, Ублюдочный Адский Мудак? — я резко крутанулась и впечатала свою босую стопу ему прямо в солнечное сплетение. Тут же направила остриё в лицо демона, не давая перехватить мою ногу.

Он задыхался. Нет, скорее хрипел от боли — на месте, куда пришёлся удар, его плоть дымилась и полыхала белым пламенем.

Наконец-то тварь вышла из себя, протянув в мою сторону пылающую тьмой ладонь. Тугой пульсирующий кнут Адской Мглы — демонского оружия — обжог моё плечо. Я вовремя уклонилась, иначе лишилась бы руки. Демон с удивлением взглянул на свою ладонь. Казалось даже, что Адская Мгла для него стала сюрпризом.

— О, да ты не только болтать можешь?

Подпрыгнув, я приземлилась на шаг левее -старые доски пола в том месте, где я только что стояла покрылись чёрным инеем.

— Cruentus subluceo! (* кровавый свет, прим. автора)

Перехватив клинок зубами, я простерла руки по направлению к демону и с моих раскрытых ладоней сорвались два мощных потока алого пламени. Охватив левую руку твари, пламя побелело и воздух наполнился запахом жжённой полыни. Завладей демон человеческим телом, он не был бы столь уязвим для священного пламени. Людская сущность служила бы ему щитом, пусть и не вечно. Но этот почему — то не использовал ни защиты, ни человеческого, ни в полной мере демонического оружия. Какой — то камикадзе.

— Видимо и в Аду есть неудачники…

Демон лежал на обломках дряхлого комода, поверженный и всё ещё охваченный пламенем. Близился рассвет.

— Постой… — прохрипел он — я не хотел… на тебя … нападать…

Такого мне ещё встречать не приходилось. Злость вновь начала заволакивать мой разум: каждый раз видя пред собой поверженного демона, я напоминала себе, что эти исчадия ада не знают жалости; перед глазами и во сне и на яву мне виделось кровавое месиво, бывшее когда-то моей семьёй. Нет, не нужно об этом думать. Не сейчас…

— Понимаю, ты не хотел. Я хотела.

Уже занеся меч для последнего удара, совершенно не кстати вспомнила глаза Альберта и его слова. Чёрт! Не могу. Сегодня не могу. Рассеяв клинок, я начала давно заученный экзорцизм:

— Gloria Patri… —.

— Лучше убей меня, не отправляй обратно!— голос демона обрёл силу.

— … et Filio, et Spiritui Sancto…

Воздух задрожал, знаменуя скорое раскрытие воронки.

— Прошу. Убей меня.

В его глазах плескалось неподдельное отчаяние. Это что — то новенькое.

Демон бросился. Он бежал прямо на меня, но не с целью нападения… Иисусе, он рассчитывал на то, что я его рассею! Демон — самоубийца? В иное время я с удовольствием помогла бы ему с этим, но не теперь. С этим демоном что — то не так и необходимо узнать, что именно. В конце-концов, мне скучно и загадка станет глотком свежего воздуха. Ну, или тухлого — это как посмотреть.

В последнее мгновение мне удалось увернуться. Не замедляя движения, я крутанулась и бросила в него связующей печатью:

— In domine Dei!!! Amen! — сияющие кресты замкнулись в непроницаемую клетку.

Сквозь рычание демона и моё собственное громкое дыхание, до меня донёслось приглушенное пение телефона. « Аве Мария» раздавалось из — под кучи сваленного в углу барахла — к чему разбирать вещи, если через час меня здесь может и не быть? Вытащив телефон из кармана бурых от засохшей крови брюк, посмотрела на экран: неизвестный номер.

— Да?

— Сестра Евангелина! Надеюсь, что лишь исполнение нашего священного долга помешало тебе ответить ранее на предыдущие звонки. Ибо очень важно иметь скорую связь со всеми братьями и сестрами…

— Можно и так сказать, брат «Петер». — не осталась я в долгу.

-» Пётр», моё имя Пётр…

— Ага, а меня зовут Ника. Не сестра, не Евангелина, а «НИКА». Запомни это и я, так уж и быть, стану называть тебя в честь Апостола, усёк?

— Ч-что за тон, сестра? Прости Господь, ты пьяна?!

Всё, он меня достал.

— Всё, ты достал меня. Зачем звонишь?

Казалось, я слышала как скрежещут его зубы. Может быть, просто казалось? Возможно, Петер читал молитву, прося у Господа терпения для себя и наставления на путь иистинный для моей заблудшей души. Ха.

Из дальнего конца комнаты донёсся слабый задушенный стон. Видно было, что демон испытывает страшную боль, но, кроме случайно вырвавшегося звука, он ничем этого не выдавал.