Кровавые Небеса

Я медленно шла мимо выставленных на обозрение людей в клетках и внутри у меня клокотал гнев вперемешку с непониманием: они что, действительно сидят здесь по своей воле? Так и подмывало спросить их об этом, но мешало присутствие Ивана, чьё зоркое око не отрывалось от меня ни на минуту. Слева сидели девушки, справа парни. Ага, мальчики в одну сторону, девочки в другую… На девушек я взглянула сугубо для того, чтобы удостовериться в отсутствии на них следов насилия и проверить нет ли зова о помощи в искусно накрашенных глазах. Ни того ни другого не обнаружилось и я вернулась на мужскую половину. Из-за спины раздалось тихое раздражённо-разочарованное шептание. Хм, глядите-ка, девчата оскорбились! Да уж, судя по их призывным выкрикам, это отнюдь не невинные девицы-жертвы обстоятельств. В этом нет ничего удивительного, так как с принятием закона о легализации проституции многие представительницы прекрасного пола заинтересовались открывшимися перспективами: отличная медицинская страховка за счёт государства, социальные льготы, минимальные налоги и официальный статус. Кому-то это показалось неплохой альтернативой прежним обыденным должностям и они переметнулись в новую сферу занятости. К тому же, за грубое отношение к проституткам без предварительной договорённости о BDSM предусматривалась уголовная ответственность. Но всё это официально, а на деле реальность частенько грешила нарушениями законов. Однако, недостатка в свежих кадрах секс-индустрия не испытывала уж точно. Прискорбно, но факт остаётся фактом.

Прохаживаясь рядом с мужскими комнатами с написанными на золотистых табличках именами, я пристально вглядывалась в их лица, старательно избегая опускать взгляд ниже. Все они были красивы и молоды: возрастной состав колебался где-то между восемнадцатью и тридцатью годами. Вот только во взглядах каждого из них отражалось куда большее количество лет — это были глаза людей, многое повидавших на своём веку. И это многое было отнюдь не так красиво и пленительно, как шёлк и бархат, окружающие их тела. Совсем не красиво. Чаще всего мужчины становятся проститутками в раннем детстве — такова печальная статистика. Их соблазняет кто-то из взрослых или же сдают на панель собственные родители, коль таковые имеются. Сироты, бездомные, дети из неблагополучных семей — всё это группы риска. Кто-то попадает в плохую компанию, кто-то садится на иглу, одни становятся ворами и убийцами, другие погибают так и не достигнув зрелости, а иные начинают торговать своим телом. Бывает, что в судьбе одного человека совмещаются все эти ужасы сразу. Да, вот в таком мире мы живём. Пусть офисные работники, политики и образцовые домохозяйки сколь угодно долго закрывают глаза и тешат себя иллюзиями благополучия — я к их числу не принадлежу. Иногда от этого знания паршиво и мерзко на душе. Хотя нет, паршиво от этого постоянно. Но надеяться взять и одним мановением руки всё исправить — ещё глупее, чем просто закрывать глаза.

Моё внимание привлекла последняя камера, скрытая золотистой шёлковой шторой. На табличке бронзовой вязью было выведено « Златан». Интересно, это настоящее имя или псевдоним? И почему содержимое комнатки скрыто от посторонних взглядов? Только я собралась задать этот вопрос Ивану, как в помещение ворвалось разъярённое нечто с голубыми глазками и завитыми блондинистыми локонами, сейчас больше напоминающими клубок ядовитых змей.

— Мисс Гожек! Марго! Прошу вас, остановитесь!! — прокричал ворвавшийся следом менеджер. Как я узнала кто он? Очень просто — на его пиджаке была вышита серебристая надпись «менеджер».

— Где ОН!!! Покажите мне его! НЕМЕДЛЕННО!!!— визжала блондинка, едва не брызжа слюной и стреляя налитыми кровью глазами.

— Вы всё лжёте — он в порядке и вы просто хотите завысить цену! Мне плевать — я заплачу сколько угодно. ДАЙТЕ МНЕ ЕГО!!!

Разтолкав двух менеджеров и промчавшись мимо слегка опешившей меня, девица целенаправленно подлетела к занавешенной камере и просунув руку между прутьями рванула золотую ткань.

То, что я за ней увидела, законным уж точно не было.

Глава 8. Пятна на солнце.

Этот мир мне чужой,

но и бросить его не могу.

Этот город враждебен,

но дорог мне чем-то… Как память.

Эти люди пугают,

но их отчего-то люблю…

Эти мысли — молебен,

что б веры немного оставить…

Иногда я бреду,

раскрывая пошире глаза

Улыбаюсь открыто -

Мне искры надежды не жалко.

Но навстречу глядят

безразличные чьи-то глаза

Будто в душу корыто

ОП-РО-КИ-НУ-ЛИ…

Сдохла шарманка.

(Р. Т.)

На ложе, когда-то застеленном шёлком, сейчас беспорядочными складками собрались скомканные простыни. Подойдя поближе, я ощутила запах медикаментов, пота и крови. Менеджеры пытались оттащить неистово голосящую блондинку подальше, она вырывалась, а для меня всё это было только бессмысленным фоном.