Шрамы на сердце

Мелкий камень, брошенный Эмилем, вытянул Матвея из вакуума. Условным жестом он дал понять, что нужно наблюдать за краями обрыва.

Матвей бросил короткий взгляд на профессора. Лицо Эмиля было очень сосредоточенным и хладнокровным. В его рту доживала свой век резиновая жвачка.

— Откуда взял? — шепотом спросил Матвей, не сводя глаз с орешника.

— В кармане нашел, — Эмиль бросил Матвею почти полную пачку «Орбит» и тут же приложил указательный палец к спусковому крюку — хруст ломающихся веток был уже совсем рядом. Он был сдавлен и казался вынужденным, словно крался к ним, стараясь подобраться поближе.

Раз-два, раз-два, раз-два…

Матвей ощутил, как сердце успокоилось и уже не пытается «выскочить» из грудной клетки. Руки свела судорога, и, отложив пистолет, он лег на землю

Сердце продолжало замедлять темп.

Раз-два, раз-два… раз-два… раз-два… раз-два… раз-два… раз-два-три…

Три?

Матвей набрал в легкие воздуха.

Раз-два-три… раз-два-три… раз-два-три…

Весьма странный пульс для человека. Невероятный пульс, хотя сердце и набрало прежний темп.

Собравшись с силами, Матвей поднял голову и потянулся за пистолетом. Эмиль тревожно поглядывал на него, словно пытаясь разделиться между необходимостью наблюдать за источником звука или броситься на помощь писателю.

Еще один сильный треск (в метрах четырех от Матвея) — Эмиль приготовился стрелять.

Из орешника показался лось. Его зубы перемалывали горсть листьев. Увидев лежащих на земле людей, он замер в оцепенении. Животное стало похожим на восковую фигуру. Эмиль сделал неловкое движение, пытаясь вытереть пот со лба. Испуганное животное убежало в гущу тайги.

Только сейчас профессор почувствовал, как по правой ноге растекается тепло. Сквозь ткань штанины сочилась кровь. Задрав штанину, Эмиль заметил вонзившийся в икроножную мышцу сук. Стиснув зубы, мужчина вытащил дерево и отбросил его. Наспех перевязав рану тряпкой, Эмиль подобрался к Матвею.

— Что-то с сердцем. Странный пульс, — писатель вытянул руку.

— Три коротких удара с интервалом две секунды. Если в тебе действительно зародыш этой твари, я бы хотел знать сколько времени, до того как оно захочет выйти наружу.

— Надеюсь, в этой пробирке вакцина. Меня страшит перспектива становления марионеткой монстра в двадцать стадионов, — сказал Матвей, откашлявшись в кулак. — Что будем делать?

— Пока не знаю. Но я уверен, тревога была объявлена не по нашу душу.

— Откуда такая уверенность? — спросил Матвей, растирая мазь по всей руке.

— Если бы нас обнаружили, нам бы не дали так уйти. Приказали снять маски, устроили бы проверку. Начали преследование, в конце концов. Полагаю, у них случилось какое-то происшествие. Может внештатная ситуация или пожар.

— Пожар? Кажется, у меня есть идея, — Матвей вернул тюбик с мазью в карман и достал зажигалку. — Что если нам устроить пожар и в переполохе забрать Виктора? Внутри они потушат его быстро, а вот снаружи…

— Это хорошая мысль, — согласился Эмиль, — у меня есть немного бензина. Хотя я по-прежнему думаю, что нам лучше уехать. Они с ним нечего не сделают. Не убивать же его. Времени у нас мало. Нам нужно время вернуться домой. Некоторое время уйдет на изучение этой дряни в пробирке. Моя жена отлично в этом разбирается. А если мы не успеем и ты… тебе не станет плохо в самолете?

— Давай, по крайней мере, попытаемся.

Они приготовили несколько бутылок с зажигательной смесью. Эмиль опасался, что в планы мог вмешаться начавшийся дождь. К полусфере они подбирались с той стороны, где не было окон. На вышке по-прежнему стояли двое. Рабочие завершали установки второй.

В попытке подобраться к окну на расстояние броска, Эмиль едва не выдал себя — из кармана выпала бутылка и упала на камень. В округе было достаточно звуков — стук топора, жужжание пилы и гул работающего трактора — но отличающийся звук мог привлечь внимание.

Вой сирены вынудил двоицу вернуться на дно оврага. Они спрятались за небольшим валуном и изредка смотрели наверх с помощью небольшого зеркальца.

Холодная гладь камня ощутимо снижала боль и зуд. Матвей прижался к нему всей спиной. Приятная дрожь пробежала по его телу, и, повинуясь облегчению, писатель закрыл глаза.

— Черт… Вот и все… — успел сдавленно произнести Эмиль, прежде чем дым молочного цвета окутал их.

Закрыв лица рукавом, двоица бросилась в бег. Но удушающий газ неумолимо проникал в легкие. Казалось, они становились деревянными на выдохе, не давая возможность сделать хотя бы глоток воздуха. Матвей упал навзничь, едва пробежав около тридцати метров. Взваливший его на плечи, Эмиль рухнул сначала на колени. Аккуратно уложив писателя, он сел рядом с писателем, и вдохнул газ.

Вы когда-нибудь ездили на трамвае? Сидя на этих жестких сидениях, прислонившись к перпендикулярным полу спинкам.